На рубеже столетий Санкт-Петербургский монетный двор выпустил огромную массу золотых монет: номиналом в 5 рублей - более 31 миллиона, достоинством в 10 рублей - свыше 6 миллионов экземпляров. Далее масштабы чеканки начали снижать, ведь экономика в основном уже насытилась монетами из драгоценных металлов, гарантировавшими покупательную способность банкнот.
Золотая пятирублёвка за интересующий нас год чеканилась в едином дизайне, поэтому отличия одного экземпляра от других получались только путем заводского брака. Например, изредка на подобных образцах неровно проставлены инициалы минцмейстера Феликса Залемана, так, что они немного перекрывают узор на гурте.
Золотые 5 рублей 1900 года
- Масса: 4.3 г;
- Чистого золота: 3.87 г;
- Диаметр: 18.5 мм;
- Гурт: узорчатый, надпись «Ф.З.».
Для десятирублёвок 1900 год считается «переходным» относительно портретов императора (образца 1898-1900 гг. и образца 1900-1911 гг.). Обе разновидности имеют характерные особенности, указанные исследователем А.Ф. Каюмовым в статье «Золотые монеты царствования Николая II 5, 10, 7.50 и 15 рублей регулярных выпусков».
Золотые 10 рублей 1900 года (ранний портрет)
Золотые 10 рублей 1900 года (поздний портрет)
- Масса: 8.6 г;
- Чистого золота: 7,74 г;
- Диаметр: 22.5 мм;
- Гурт: «ЧИСТАГО ЗОЛОТА 1 ЗОЛОТНИКЪ 78.24 ДОЛИ (Ф.З.)»
Для раннего портрета характерен высокий рельеф, тогда как на позднем варианте портрет императора уплощённый. На раннем портрете в носу императора явно видна ноздря, которую у позднего варианта рассмотреть невозможно. В прическе на затылке у раннего варианта выделяются десять толстых рельефных прядей (кроме нерельефной первой и тонкой пятой). У позднего портрета можно выделить лишь шесть затылочных прядей. Существуют и более мелкие отличия портретов. Интересным является также исследование Г.Р. Голованова, утверждающего, что ряд золотых десяток 1900 года чеканился с применением штемпеля от 25 копеек образца 1900-1901 гг. Однако встречаемость этих монет крайне редка. Относительно гурта очень редким считается вариант, где между инициалами минцмейстера отсутствует точка («Ф З»). А если уж речь зашла о раритетах, стоит упомянуть монету, на гурте которой в качестве знака минцмейстера обнаружилось «А - Г».
В связи с появлением большого количества фальшивок можно обратить внимание на характерные особенности реверса, присущие всем подлинным десятирублёвкам с датой «1900». В первую очередь пересчитаем количество зубцов, расположенных по окружности канта – их должно быть 105 штук. Линия симметрии хвоста геральдического орла расположена почти посередине буквы «Е» в легенде оборотной стороны.
Хвост орла
Скипетр в правой лапе орла изображен рельефным и одинаковым по толщине во всех фрагментах (исключаем украшения в средней части и на концах властной регалии).
Скипетр
Линия симметрии центральной короны проходит меж зубцами канта.
Центральная корона
Осевая линия цифры «1» из номинала также располагается между этими элементами, но заметно смещена вправо.
Цифра в номинале
Похожая ситуация с цифрой «1» в составе года чеканки, только здесь идет смещение в сторону левого зубца.
Цифра в году чеканки
Наблюдаем очень четкий рельеф перьев в нижней части крыльев.
Крылья
Находим характерный выступ на одном из полушарий большой короны. Эта деталь совсем небольшая, так что обнаружить ее возможно лишь при очень внимательном рассмотрении.
Выступ на короне
Как ни странно, модернизация монетного двора Санкт-Петербурга шла достаточно неторопливо. Например, все механизмы работали на паровой тяге вплоть до падения монархии, а к мощным электродвигателям их подключили только в годы НЭПа, уже по распоряжению советских властей. Хотя технологически такая возможность появилась еще в самом начале ХХ века – на монетном дворе в Филадельфии (США) станки перевели на новый источник тяги в 1901 году. Но вряд ли у кого-то повернется язык назвать столичный монетный двор времен Николая II отсталым – качество местной чеканки славилось по всей Российской империи. На этих иллюстрациях можно отследить производственный процесс в цехах на территории Петропавловской крепости в 70-х годах XIX столетия (к рубежу веков некоторые механизмы были модернизированы, но принципиальных отличий нет).
На первом рисунке показана топка гигантской паровой машины в стенах монетного двора. Век железа и пара существенно упростил жизнь мастерам, избавив их от необходимости чеканить монеты вручную или располагать производство поблизости от полноводных рек, чтобы использовать водяные колеса. На второй иллюстрации видим сцену прокатки полос из драгметаллов – это делало будущие монеты почти одинаковыми по толщине. На следующем станке вырубались кружки-заготовки, причем во времена Николая II была налажена автоматическая подача полос и отвод готовых монетных кружков. На четвертом рисунке показан гуртильный станок и процесс нанесения символов мастером. Обратим внимание на общее обилие ременных передач, которые сохранились и в эпоху последнего императора. Они весьма часто приводили к несчастным случаям при производстве монет: зазевавшийся работник мог нечаянно подставить руку под вращающиеся детали. Именно поэтому в период царствования Николая II большинство силовых передач уже старались расположить как можно выше. Хотя до 1912 года не существовало никаких социальных гарантий для пострадавших, руководству монетного двора совсем не нужны были излишние проблемы (и напряженность среди рабочих). На двух последних рисунках художник изобразил процесс самой чеканки и подсчета готовых монет.
