Легендарное имя
Имя Хаттори Хандзо стало широко известно на Западе после выхода фильма «Убить Билла». В кинокартине под этим именем показали легендарного мастера, якобы умеющего делать выдающиеся по качеству японские мечи - катаны.
У этого киногероя (его роль играет знаменитый японский актер Шиничи Шиба) есть реальный исторический прототип. Вот только роднит эту роль с прототипом не мастерство по изготовлению мечей, а актер, в сериалах сыгравший ранее и исторического Хаттори Хандзо. Почему так случилось, и что за герой был Хаттори, мы и попробуем рассказать.
Хаттори Хандзо, известный также под именем Масанари или Масашиге, родился в 1542 году в семье дзёнина Хаттори Ясунага из провинции Ига. Жизнь семейства пришлась на время Сэнгоку или Периода воюющих царств (с 1467 по 1615 годы), когда после гибели сёгуната Асикага на Японских островах шла ожесточенная борьба за власть.
Бывшие провинции сегуната – Ига и Кога – процветали под управлением кланов ниндзя (синоби), главой одного из которых и был Хаттори Ясунага. Хотя мы привыкли воспринимать организации ниндзя как шпионские школы, основным занятием кланов оставалось сельское хозяйство. А историки определяют ниндзя как воинов-земледельцев (дзи-дзамураи), подобно самураям на раннем этапе их развития.
Земледельческий характер общин ниндзя был неизбежен в силу их проживания вне городов при ограниченном товарном обмене. Кланы горных районов Ига и Кога формировались из крестьян, разжалованных самураев (ронинов) и различных маргиналов, не нашедших себе места на равнине.
Кланы ниндзя существовали и в других районах Японии. К XVII веку на островах насчитывалось около семидесяти подобных общин. В отличии от самурайского сословия, формировавшегося на периферии и затем победно шествующего по островам, кланы синоби занимали нишевые пространства и имели специфический дополнительный промысел в виде шпионажа.
Можно предположить, что такая специфика была обусловлена малочисленностью и маргинальностью кланов, с одной стороны, и близостью к городам, с другой. Так, районы Ига и Кога находились вблизи столицы – Киото – и могли пополнять свои ряды беглыми людьми, весьма сведущими в политической ситуации и полезными для разведки.
Так или иначе, в своих районах кланы обладали большой независимостью и, находясь вне структуры феодального общества, где балом правили самураи, выстроили свою собственную иерархию, в которой дзёнины были управляющей элитой. Они создавали собственные школы – рю, в которых оттачивали специфическое мастерство, опираясь на буддийские монашеские учения.
Кланы требовали от своих членов строгой конспирации и преданности, опиравшейся на кровное родство, клятву и собственную концепцию чести. Дзёнины управляли ими через средний класс – тюнинов, которые подбирали и тренировали исполнителей – гэнинов.
Ниндзя поддерживали тесную связь с буддийскими монастырями и отшельниками и подводили под свое обучение духовную составляющую, рассматривая нин-дзюцу (боевое искусство ниндзя) как искусство, путь к самосовершенствованию. Поэтому гэнины, ежедневно рискуя жизнью во время выполнения заданий, демонстрировали не только преданность своим командирам, но и готовность к самопожертвованию.
Попавшему в руки самурая тюнину еще можно было выкупиться или договориться, гэнин же был обречен на страшные пытки. Деньги за выполнение задания получали и распределяли также тюнины и дзёнины. Единственное, что могло утешить гибнущего синоби – понятие чести и преданность клану и своей рю.
Таким образом, если для рядовых ниндзя смыслом существования было оттачивание личного искусства, то для глав семейств – формирование высококонкурентных школ шпионажа, чтобы привлечь заказчиков и увеличить влияние. И если в клане Кога вся власть сосредоточилась у пятидесяти семейств тюнин, то клан Ига оказался более аристократическим: там у власти оказалось три семейства дзёнин, которые могли контролировать несколько рю.
Таким образом Хаттори Хандзо вырос в «безродной» с точки зрения самураев, но весьма могущественной семье. Договоры на услуги шпионажа заключались лично между князьями (даймё) и дзёнин. С этой стороны ясно, что дзёнин мог рассматриваться как важный союзник любого амбициозного правителя.
Путь к успеху
Вслед за своим отцом, Хаттори Хандзо стал служить роду Мацудайра (впоследствии Токугава). Собственно, Хаттори родился и большую часть времени жил в родовой провинции Мацудайра – Микава. Тем не менее, связь с синоби Ига всегда ему пригождалась. Еще на заре карьеры, не достигнув даже 16 лет, Хаттори участвовал в нападении отряда диверсантов на замок Удо, в результате чего охрана была перебита, а замок подожжен и сдался.
В 1562 г. Хандзо отличился при спасении дочерей своего сюзерена Иэясу Токугава из замка Каминого, где они удерживались в заложниках. В 1569 г. Хаттори захватил замок Какэгава в провинции Тотоми. Прославившись как искусный воин, он получил прозвище Они (Дьявол) Хандзо. Источники описывают его как воина, искусно владеющего копьем, искусством нин-дзюцу и хорошего военного тактика.
При сёгуне Асикага Есимицу влияние ниндзя так возросло, что кланы были официально признаны властями. Более того, талантливый военачальник Такеда Синген пытался объединить Японию (в том числе с помощью отряда наемников-ниндзя из клановой общины Кога).
Однако их противник и новый сёгун Ода Набунаги к синоби относился негативно. Это не удивляет, учитывая, что наемные ниндзя трижды покушались на его жизнь. Он вторгся в Ига, вырезал кланы вместе с женщинами и детьми, сжег замки и фактически уничтожил существовавшие там школы нин-дзюцу. Немногие выжившие разбрелись по всей стране.
Среди выживших был и Хаттори. Проблема была в том, что все это время его сеньор, Тогугава, был союзником Ода Набунаги. Еще до акта геноцида Хаттори вместе с Иэясу участвовал в битвах при Анэгаве (1570) и при Микатагахаре (1572). Теперь же ветеран оказался в щекотливом положении. Впрочем, разгром собственного клана не мешал ему и дальше служить Токугава.
Но самую большую услугу он оказал Иэясу во время мятежа после смерти Оды Нобунаги в 1582 году. Собрав отряд ниндзя из Ига (судя по всему, там все еще скрывались члены кланов), Ханзо помог Токугаве безопасно перейти через горы и вернуться в родную провинцию, избежав отрядов врага.
Не совсем понятно, был ли сам Хаттори дзёнином клана на тот момент или просто воспользовался связями, но в глазах окружающих он был одним из ниндзя Ига и представителем их искусства. Также ничего не говорится об оплате членам кланов за услугу.
За содеянное Хаттори получил хорошую плату. Когда в 1590 году Токугава переехал в Эдо (будущий Токио), Хандзо назначили командиром отряда из 200 ниндзя из Ига, который охранял задние ворота замка. Кроме того, он был назначен главой секретной службы (оммицу-гасира).
На этом посту Хандзо ввел должности «садовников» в замке сюзерена, куда назначили самых опытных синоби. «Садовники» выполняли обязанности телохранителей и лазутчиков, способных как разделаться со шпионами, так и проводить операции на территории противника.
Продолжал Хаттори и участвовать в походах Токугава. В результате, к концу карьеры ему удалось получить пару поместий на 16 000 коку риса. Для понимания, вес 1 коку риса приблизительно равен 150 кг (180 литров). Считалось, что 1 коку может прокормить одного человека в течении года. Простой самурай получал несколько десятков коку.
Кроме богатых поместий Хандзо получил престижное звание хатамото – прямого вассала даймё, 150 полицейских ёрики и 300 стражников досин в подчинение. Одна из полученных им усадьб располагалась у ворот замка Эдо и позднее сами ворота стали называться «Ворота Хандзо». Ко всему прочему Хаттори получил титул Ивами-но Ками «Хранитель Ивами», по-видимому, связанный с этой функцией защитника замка.
Расплата
Не стоит думать, что Иэясу Токугава хорошо относился к ниндзя. Как и всякий «объединитель», он с подозрением и неприязнью относился к любым проявлениям независимости. Наемные синоби, не связанные с правителем вассальными отношениями, представлялись ему элементами вредными и враждебными.
Если бы кланы синоби не разгромил его союзник Нобунаги, Иэясу сделал бы это сам. Теперь же даймё поступил просто – он запретил нин-дзюцу. Ниндзя по-прежнему могли состоять у него на службе, но обучать их искусству новых членов теперь можно было, только нарушив закон.
Получив титулы и богатства, Хаттори Хандзо отрекся от своего искусства и не стал обучать собственного сына. В 1596 году, в возрасте 55 лет, он умер, оставив титулы и должности своему наследнику Ивами-но Ками Масанари-младшему.
По свидетельству источников, так как его сын не обучался искусству нин-дзюцу, он не уважал подчиненных ему ниндзя и не приобрел у них авторитета. В результате отряд восстал и потребовал сменить командующего. Бунт оказался столь серьезен, что требования восставших выполнили. Впрочем, Масанари продолжал командовать гарнизоном, пока не погиб в битве с защитниками замка Осака в 1615 году.
Так как все не перешедшие на службу Токугава ниндзя оказались вне закона, то у народа они стали ассоциироваться с отшельниками, их называли «хинин» (недочеловек). Попавшихся городским властям синоби приговаривали к казни. Постепенно ниндзя исчезли из социального пространства, их учение было забыто, а память о них превратилась в легенду, оживляемую лишь рядом полуфантастических трактатов.
Зато имя Хаттори Хандзо, продавшего свой клан и свое искусство за 16 000 коку риса, закрепилось за воротами замка Эдо, его могила почитается, а любимые копья хранятся как реликвия у наследников рода. И многие японцы считают его самым выдающимся ниндзя.
Что же касается Квентина Тарантино и его фильма… Хаттори Хандзо никогда не ковал мечи. Оружием его школы было копье. Но такова природа современного мифа. Он не только искажает реальность, он замещает ее, создает симулякр, в основе которого только смесь знакомых звуков и игра смыслов.
