Первая мировая война стала для человечества чёткой исторической границей, разительно отделившей довоенный период от послевоенного, настолько ужасающе оказались события этих лет. Помимо того, что в баталии были вовлечены армии всех ведущих мировых держав того времени, на фронтах испытывались новые, ранее невиданные вооружения. Часть из них устрашала масштабами смертоносного действия. К их числу можно отнести и газовые атаки.
Газовые атаки Первой мировой войны
Начало применения отравляющих веществ ещё вписывалось в некие «джентльменские» правила ведения войны. Первые химические атаки производились слезоточивым газом (препарат раздражающего действия). Но чем сильнее затягивалась война, переходя в позиционную, тем больше становилось сторонников использования препаратов летального действия. Первым из них стал хлор, 168 тонн которого 22 апреля 1915 года немецкая армия в противостоянии с французами распылила около бельгийского города Ипр. Этому населённому пункту довелось сыграть большую роль в истории химических атак: именно здесь 12 июля 1917 года немцы применили горчичный газ, который после этого сражения обрёл второе имя «иприт». Французские химики нанесли ответный удар поставками армии фосгена. Коварство этого газа было не только в его невидимости, но и в отсроченном действии. Поражённые фосгеном воины продолжали сражаться, но через сутки или умирали, или становились инвалидами. Хлор, который применяла немецкая армия, имел зелёный цвет, что усиливало его психологическое воздействие. Зачастую противник, увидев ползущее в его сторону облако отравляющего газа, стремительно оставлял позиции. Даже вид клубов характерного оттенка, получившего до сих пор используемое название «ядовито-зелёный», действовал деморализующе.
Известным исключением из случаев панического отступления перед газом стал штурм русской крепости Осовец. Ранним утром 24 июля (6 августа) 1915 года 30 газобаллонных немецких батарей, дождавшись нужного направления ветра, начали распылять в сторону крепости смесь брома и хлора. Вслед за газовой атакой немецкая армия начала последовательно занимать русские позиции, даже не думая о каком-либо сопротивлении. Но, несмотря на большие потери, полуотравленные русские солдаты и офицеры принялись контратаковать. Газ вызвал у защитников крепости столь высокую степень озлобления и бешенства, что они яростно смели немецкие отряды. Данный разгром немцев впоследствии в статьях и исторических хрониках назвали «атака „мертвецов“». Несмотря на остановку наступления, немцам через несколько дней всё же удалось занять крепость. Но при отступлении русская армия большую часть зданий и укреплений разрушила. А впервые отравляющие вещества немецкая армия применила на восточном фронте в том же 1915 году под Болимовым.
Газовые атаки вынудили военных срочно разрабатывать защитные средства. В первую очередь, позиции перестали располагать в низинах, так как именно их заполнял хлор, будучи тяжелее воздуха. Используя растворимые свойства хлора вводе, лица начали обматывать смоченными жидкостью повязками. Кроме повязок на вооружение армии Германии поступили ватно-марлевые респираторы. Немецким солдатам также выдавались бутылки с раствором соды. В распоряжении английских войск передали «дым-шлемы» (известны также под названием «Шлем Гипо» или «Шлем Р»), представлявшие фланелевый мешок с прозрачным окном или парой круглых стёкол. Для защиты русской армии применялась маска химического комитета Главного артиллерийского управления, относящаяся к противогазам влажного типа. Её разработал инженер Н.Т. Прокофьев. Защитные свойства усиливала пропитка уротропином, предложенная профессором В.М. Горбенко, позволявшая поглощать до грамма фосгена. Очки в металлической оправе герметично вставляли в три десятка слоёв такни, пропитанная жидкостью, включавшей кроме уротропина ещё глицерин, поташ и гипосульфит. «Шлем Р» и «Маска Прокофьева» уже были чем-то сходны с военным противогазом, которого на тот момент ещё ни одна страна не производила.
Изобретатели противогаза
Защитное устройство, название которого часто необоснованно сокращают до «противогаз Зелинского» разработали в 1915 году два российских химика. Теоретические основы здесь заложил учёный-химик Николай Дмитриевич Зелинский.
100 рублей ПМР 2001 года "Зелинский"
Для современной Приднестровской Молдавской Республики Николай Дмитриевич – личность знаковая, так как он родился в Тирасполе – столице непризнанного государства, остающегося для большинства мировых держав лишь частью Молдавии. Раннее детство мальчика, родившегося 25 января (6 февраля) 1861 года, прошло в деревне у бабушки, так как оба родителя скончались во время эпидемии чахотки. Судьбоносным для Зелинского стало поступление на естественное отделение физико-математического факультета Новороссийского университета. По окончании учёбы (1884 г.) способного юношу не только оставили при университете, но и отправили в Германию перенимать опыт европейских учёных. Там и произошло первое негативное знакомство будущего светила науки с отравляющими веществами: в лаборатории В. Мейера (Гёттинген, Нижняя Саксония) он получил ожоги рук и легких от дихлорэтилсульфида (того самого иприта). По инициативе Д. И. Менделеева показавшего значительные успехи молодого учёного пригласили в Москву. С тех пор вся жизнь Зелинского связана с Московским университетом за исключением периода 1911-1917 гг., когда он перебрался в Санкт-Петербург, не согласившись с политикой царского министра народного просвещения Л.А. Кассо. Главным направлением исследований Зелинского можно назвать нефть и процессы получения из неё всё более эффективных видов топлива. В петербургский период деятельности Николай Дмитриевич изобрёл угольный противогаз. О его напарнике информация достаточно скудна. Известно, что инженер Эмонд Куммант работал технологом на заводе «Треугольник», в основном, занимавшемся производством изделий из резины (галоши, шины, игрушки, непромокаемые ткани и т.п.). После отделения от Российской империи Польши, уроженцем которой являлся Куммант, он уехал на историческую родину, где продолжил заниматься изобретениями.
Противогаз Зелинского-Кумманта
В случае изобретения радио (Попов и Маркони) или лампы накаливания (Лодыгин, Эдисон и др.) трудно присвоить приоритет какой-то одной конкретной личности. Такая же история случилась и с противогазом. Патенты на схожие устройства начали регистрировать в середине последней четверти XIX века, а на стыке столетий Александр фон Гумбольдт предложил свой вариант для горняков при работе в шахтах. В 1912 году американский изобретатель Гарретт Морган придумал, а через два года и запатентовал устройство, состоящее из капюшона, в который воздух проходил из шлангов, опущенных в землю. Пары газа адсорбировались как землёй, так и влажными губками на входе шлангов. Тогда в чём же приоритет Зелинского и Кумманта? В том, что они изобрели первый рабочий противогаз с угольным поглотителем.
Зелинский был в курсе, что выжившие после газовых атак русские солдаты либо дышали через рыхлый чернозём, либо оборачивали голову шинелью. Это навело учёного на мысль, что отравленный воздух должен проходить через некий «поглотитель», в качестве которого хорошо подошёл бы активированный уголь. Бесстрашный химик решил испытывать устройство на себе. Около получала он находился в помещении, заполненным концентрированным серным газом, закрыв органы дыхания платком с завернутым внутри активированным углем. После успешного испытания учёный выступил на заседании Русского технического общества и Экспериментальной комиссии по изучению клиники, профилактики и методов борьбы с газовыми отравлениями, рассказав о результатах. Однако сам по себе наполнитель был бесполезен без маски и коробки. Среди слушателей на одном из заседаний оказался и Эмонд Куммант, который предложил закрывать голову герметичной резиновой маской-шлемом с очками, а также сконструировал короб, через который проходил воздух, требующий очистки. Совместные усилия привели к созданию противогаза.
Устройство имело маску оранжевого цвета и два варианта исполнения по типу подсоединяемых коробов. Военно-промышленный комитет выпускал петроградский тип с прямоугольным поперечным сечением короба, внутри которого находилось 160 грамм угля. Всероссийский Земской союз производит московский тип с овальным сечением короба, внутри которого было 250 или 200 грамм угля. Выводные клапаны отсутствовали, поэтому и входящий, и выходящий воздух шли через коробку. Оптимально он действовал против смеси из 0,2% хлора с 0,1% фосгена, защищая владельца от двух до трёх часов. Путь изобретения к войскам задержали разборки в высших эшелонах власти. Команда Горного института, которой покровительствовал принц А.П. Ольденбургский, приложила все усилия, чтобы на фронт отправилась, разработанная ими «Маска принца Ольденбургского». Но при газовой атаке немцев под Сморгонью она показала неутешительные результаты, приведя к гибели множества русских солдат и офицеров. Известный советский писатель Константин Паустовский, оказавшийся в юности под Сморгонью, так описывал происходившее там: «Я выбегаю из землянки. И вдруг сладкая удушливая волна охватывает меня. Я кричу: «Газы! Маски!» И бросаюсь в землянку. Там у меня на гвозде висит противогаз. Свеча погасла, когда я стремительно вбежал в землянку. Рукой я нащупал противогаз и стал надевать его. Забыл открыть нижнюю пробку. Задыхаюсь. Открыв пробку, выбегаю в окопы. Вокруг меня бегают солдаты, заматывая свои лица марлевыми масками. Нашарив в кармане спички, я зажигаю хворост, лежащий перед окопами. Этот хворост приготовлен заранее. На случай газовой атаки. В бинокль я гляжу в сторону германцев и вижу, как они из баллонов выпускают газ. Это зрелище отвратительно. Бешенство охватывает меня, когда я вижу, как методически и хладнокровно они это делают. Я вдруг вижу, что многие солдаты лежат мертвые. Их — большинство. Иные же стонут и не могут подняться. Я слышу звуки рожка в окопах противника. Это отравители играют отбой. Газовая атака окончена. Опираясь на палку, я бреду в лазарет. На моем платке кровь от ужасной рвоты...» После этого на вооружение взяли именно противогаз Зелинского-Кумманта. В течение 1916 года армия получила (по сведениям из разных источников) от пяти до одиннадцати миллионов противогазов данного типа, и с весны 1917 года на фронте использовались только они. Исследователи пишут, что результативность газобаллонных атак немецких войск снизилась настолько, что на русском фронте от них отказались уже в начале 1917 года.
Сделав гигантский шаг вперёд в разработке защитного средства, изобретатели не сумели своевременно провести усовершенствование своего детища. Активированный уголь не обладал универсальностью. В случае синильной кислоты противогаз защищал не более девяти минут. Немецкие изобретатели постоянно модернизировали отравляющие вещества, выпуская их в виде аэрозолей, частички которых легко проникали сквозь угольный барьер. Если англичане снабдили свой аналог противогаза ещё и химическими поглотителями, то в России этого делать не стали. Кроме того, в резиновой маске было очень трудно дышать. Солдаты периодически стаскивали её, получая отравление. Стекла тоже не всегда прилегали к маске герметично. Тем не менее, противогазы Зелинского-Кумманта спасли жизнь сотням тысяч человек. Сам Зелинский считал это изобретение самой значительной своей разработкой.
Плодами изобретения создатели распорядились по-разному. Куммант решил запатентовать резиновую шлем-маску, получая отчисления от заводов и фабрик. Тот же «Треугольник» исправно выплачивал по 35 копеек за единицу. Сообщается, что ко второй декаде марта 1917 года эти отчисления превратились в сумму 369 тысяч рублей (на тот момент, в пять раз больше Нобелевской премии). Но рушащаяся империя переживала трудные времена, поэтому с 26 июля 1917 года новые отчисления поступали уже в пользу государства. Зелинский, напротив, почитал недопустимым брать вознаграждение за спасение жизней фронтовиков. Он не принял даже разовую премию в две тысячи рублей. Это содействовало быстрой передаче конструкции противогаза союзникам для их собственных разработок. В отличие от Кумманта после революции Зелинский остался в России. Вернувшись к исследованию нефти, он сделал много открытий, стал академиком Академии наук СССР и даже создателем собственной научной школы, собравшей учёных, внёсших фундаментальный вклад в различные области химии.
