Мы привыкли, что все творцы, создавшие классику искусства, подарив миру произведения, которые изменили человечество, заставили его открыть глаза шире и взглянуть на вселенную под иным ракурсом, остались где-то в далёком и безвозвратном прошлом. Поговорить с ними мы можем лишь мысленно, сами придумывая ответы на важные для нас вопросы. Однако в одно время с нами на Земле живут и те, чьи творения на глазах становятся классикой. И далеко ходить не надо. Взять хотя бы скульпторы, которые создаёт Даши Бальжанович Намдаков. Оценки его творчества противоречивые. Кто-то яростно отрицает его работы, считая их чуть ли не проявлением сатанизма. А Ирина Хакамада, напротив, сравнивает Намдакова с Сальватором Дали. Но всё же в работах Намдакова несомненно есть нечто такое, что резко выделяет их среди прочих и не даёт этим скульптурам затеряться среди океана иных, созданных другими авторами.
Биография Даши Намдакова
Полное имя российского скульптора, художника-графика, дизайнера и ювелира – Дашинима. Разложив его на два слова «Даши» и «Нима», в переводе с бурятского языка мы получим выражение «Удачливое солнце». А если за солнце образно принять творческий дух, то, можно смело сказать, что Намдаков полностью своё имя оправдал: на пути искусства ему уже много лет способствует удача.
Пройденную Намдаковым дорогу жизни можно разбить на несколько чётких этапов. И первым из них будет ранее детство. Как указывают психологи: «В детстве закладываются почти все основные свойства личности и качества характера человека, за исключение тех, которые не появятся раньше того времени, когда человек достигает определенного возраста, т. е. с накоплением жизненного опыта». То есть мотивационные, инструментальные и стилевые черты личности, которые становятся стержнем для человека, посвятившего себя искусству, формируются в ранние годы. А их Даши Намдаков провёл в тесной связи с предками и их древней культурой. Он появился на свет 16 февраля 1967 года в бурятском селе Укурик (Забайкалье, Хилокский район Читинской области). Для дальнейшего развития Даши большую роль сыграло то, что его отец Бальжан Намдаков из рода кузнецов-дарханов уже был к тому времени народным мастером, проявив себя как в ковке, так и в скульптуре, а ещё в резьбе по дереву и ткачестве. С первых лет мальчик видел отцовские тхангки (религиозные рисунки буддийского толка) с удивительными персонажами и яркими красками. В дошкольном возрасте Даши общался с родными лишь на бурятском языке, впитывая исконный смысл, прячущийся в каждом слове. Как вспоминал сам Намдаков, его окружал полноценный бескрайний и богатый мир, наполненный разнообразными животными, духами и прочими сверхъестественными существами. Эта картина мира запечатлелась в сознании мальчика навсегда.
Тем сложнее ему было оказаться в школе, появившейся на втором этапе его жизни. Здесь мальчику объявили, что большинство окружающих его существ – просто выдумки, которыми не стоит забивать голову. Правильное понимание мира должно складываться по картинкам букваря и последующих учебников. Всё иное излишне и даже вредно. Буддистский дух внутри мальчика не соглашался принять изменения. Поэтому жизнь Даши в интернате можно назвать сплошной чёрной полосой, куда он попал после многоцветного детства. Свободу мысли и поступков заменили неукоснительный режим дня и строгие правила внутреннего распорядка. Последовала тяжёлая болезнь, повлёкшая четыре операции. Встреча с шаманкой, которая сказала, что болезнь ниспослана за тяжёлые ошибки предков и разрыв с природой, изменила линию жизни Даши. Она провела над мальчиком сложный ритуал, после которого здоровье внезапно улучшилось. Но интернат никуда не делся. Однако пребывание в депрессии лишь усиливало для Даши контраст безликого настоящего и всего сказочного, что пряталось за его гранью.
После школы Намдаков оказался в роли витязя на распутье. Не пройдя по конкурсу в Московское государственное академическое художественное училище памяти 1905 года, он подал документы в Новосибирский инженерно-строительный институт, начав обучение архитектуре. Наряду с необходимыми чертежами Намдаков создавал причудливые скульптуры. По совету одного из преподавателей Даши сменил место обучения, перейдя в Красноярский государственный художественный институт. На этом метания витязя среди стрелок, выбитых на путеводном камне жизни, благополучно завершились.
Маяковский сказал: «Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно». Зажечь звезду Даши Намдакова оказалось нужно Льву Николаевичу Головницкому. Обнаружив в юноше недюжинный талант и удивительное видение окружающего мира, Головницкий все годы учёбы опекал Намдакова. Более того, видя, что Даши уже готов не просто учиться, а творить, Лев Николаевич поспособствовал, чтобы Даши окончил институт экстерном. Для этого он использовал метод погружения. Заперев Даши в мастерской, тем самым отрезав его от всего постороннего, Головницкий приносит ему тщательно отобранные материалы, которые открывали юноше страницы искусства древних цивилизаций. Через несколько лет Головницкий умрёт, поэтому искусствоведы думают, что он не зря выбрал Намдакова. Через него Лев Николаевич решил оставить в мире всё то, что чувствовал и знал сам.
Следующий этап жизненной дороги Намдакова, когда он вернулся в Улан-Удэ, можно назвать странным. Приходилось пытаться сесть на два стула, а то и на три сразу. С одной стороны, уже требовалось кормить семью, так как появились жена и сын. С другой, появилась возможность открыть небольшую мастерскую, связанную с ювелирным делом. С третьей, в сознании продолжали сидеть могучие образы древних богов и героев бурятских сказаний, которые словно просились воплотить их в металле. Возможно, Намдаков превратился бы в простого добытчика и, откладывая творчество на потом, не добрался бы до престижных выставок и всемирного признания. Однако жена решила, что семья может обойтись и её зарплатой, а муж должен идти той дорогой, что подсказывает ему душа. С этого момента все свободные средства стали уходить на закупку бронзы, в которой Намдаков и хотел реализовать свои причудливые замыслы.
Несмотря на то, что XXI век начинается с 2001 года, миллениумом (границей между тысячелетиями) торжественно объявили 2000-й. Именно в его феврале у Даши Намдакова в Иркутском художественном музее прошла первая персональная выставка. Символично, что в этот момент сам скульптор достиг 33-летнего рубежа. Можно сказать, что она стала ещё одним распутьем на дороге жизни, но здесь направление поворота определял уже не витязь, а присматривающие за ним невидимые высшие силы. Те самые силы древней природы, на которые Намдакову указывала шаманка, сетуя, что мальчик оборвал связь с ними, и кропотливо восстанавливая эту связь ритуалом. Наверное, они решили, что Намдаков уже достиг этапа мастера и теперь блага жизни не испортят его, а лишь помогут развитию. После выставки, имевшей оглушительный успех, последовали многочисленные заказы.
Отношение к Намдакову тут же изменилось. В Иркутске скульптор теперь мог рассчитывать на лучшую мастерскую. В Москве и Екатеринбурге запланировали следующие его выставки. Видя, что успеху способствует пребывание в центре, Даши Намдаков в 2004 году перебрался в главный город России, а после, достигнув международного признания, уехал в один из центров мировой культуры – Лондон. «Это мистическая и фантастическая скульптура, - утверждает городской совет Вестминстера, говоря о его скульптуре «Хранительница» в виде крылатой кошки, установленной в лондонском Гайд-парке. – Мощная защитница с острым и устрашающими крыльями за спиной. Она будто рычит, угрожая любому, кто посмеет напасть на тех, кого она защищает, острыми клыками».
Скульптуры Даши Намдакова
Скульптуру «Приданое» смело можно назвать одной из заметных вех в творчестве Даши Намдакова. Мы видим лишь всадницу, но название автоматически достраивает незримый нам мир, окружающий эту девушку. Она едет к жениху, значит, в этом мире есть парень – человек, который её любит. К лошади приторочен ларец. В мир тут же добавляется семейство девушки, подбирающее богатство, отправляющееся с дочерью. И, значит, непременно есть родственники жениха – те, кому встречать эти дары и подсчитывать насколько выгоден вершащийся союз. Пёсик породы императорский хин намекает на высокородность и той стороны, откуда едет девушка, и той, где её встретят. А по другую сторону виден морин хуур – смычковый музыкальный инструмент, значит, девушка знает толк в мелодиях и умеет их создавать. И вот уже при взгляде на скульптуру родился целый сюжет. А кто-то, быть может, уже дополнил его и саундтреком. Неестественно тонкие девичьи руки, а также конская шея и морда лишь подчёркивают изящество этого мира, придуманного Намдаковым. И, наверное, не случайно создатель и его творение с таким теплом смотрят друг на друга.
Фраза «Взмах крыла бабочки на одном конце земного шара может вызвать ураган на другом» возникает при взгляде на скульптуру «Стихия». В одной композиции сюжетно сплетены тяжёлая масса лошадиного тела, скорость, с которой оно несётся вперёд, и почти неуловимый в жизни, но точно схваченный здесь таинственный миг равновесия. Кажется, что даже пролетающая мимо бабочка способна склонить эти «весы» в ту или другую сторону. Но интересен именно этот миг, заключённый в многозначном слове «Стихия». Воздух ли это? Время? Ветер? Искусство тем и привлекает, что при взгляде на одно и то же произведение, каждый зритель сам находит какой-то важный для себя ответ.
Скульптурный комплекс «Царская Охота», установленный в Кызыле, композиционно сложнее и реалистичнее, хотя и бронзовым лошадям, и всадницам, и несущимся в общем темпе собакам передана всё та же свойственная творчеству Намдакова утончённость. По словам завсектором отдела археологии Восточной Европы и Сибири Государственного Эрмитажа Елены Корольковой, «ощущение неудержимости движения и быстрой скачки создаётся точным пространственным соотношением масс и выразительной пластикой: положение фигур всадников, ловкая посадка номадов и полное величественной грации движение корпуса лучника при стрельбе на всём скаку формируют яркий эпический образ».
Иначе подаёт скульптор мужские образы. «Чингисхан» вместо изящества демонстрирует нам тяжеловесность и монументальность. Но это и подчёркивает вес человека, сумевшего покорить половину мира. Впрочем, перед нами отнюдь не портрет исторической личности. Фигура нарочито оплывшая. Лицо во-многом утратило человеческие черты и превратилось в маску фараона. Это уже надмировая сила, божество, нечто масштабное, что решает судьбу нашей планеты. Конь тоже под стать его всаднику. Замерший, попирающий Землю. В отличие от «Стихии» и «Царской охоты» в этой композиции ни грамма летучести или порыва. Однако их отсутствие дарит понимание, что мы видим не что-то мимо-лётное, а образ, навеки впечатавший себя в историю мира.
Творения Намдакова часто выступают в качестве наград престижных конкурсов. Например, призами Всероссийского фестиваля современной драматургии им. Вампилова, проходившего в Иркутске, в 2002 и 2003 гг. стали работы «Маски» и «Актёр». В том же 2002 году Международный фестиваль документального кино, который тоже принимал Иркутск, вручал победителю композицию «Хозяин». Последняя показывает, как в изгибе, уходящем от земли в неведомое, сливается человеческое и животное. Частью единого целого является шаман, сосредоточенный в проведении ритуала, и огромный рог его тотемного животного. Мы не знаем, реально ли это существующий зверь или создание, приходящее из мифов и легенд, но поражаемся его мощи и органичной связи с шаманом.
Ювелирные изделия Даши Намдакова
«В его произведениях отразилось мировоззрение бурятского народа и автора включительно, свойственное философии шаманизма о том, что всё во Вселенной имеет душу, всё связано и взаимоподчинено. Все эти идеи можно увидеть в его творчестве. Я думаю, что его работы в действительности очень таинственные, однако эту тайну мы можем понять, обратившись в прошлое, почувствовать дух и настроение, которые автор хотел выразить в своих работах …в его произведениях мы видим своеобразный синтез двух культур», - слова директора Beijing World Art Museum госпожи Ван Лимей вполне подходят и к творениям Намдакова-ювелира.
Наверное, Намдаков иногда вспоминает ту маленькую мастерскую в Улан-Удэ, где он пробовал зарабатывать на жизнь созданием ювелирных украшений. Ведь в середине 2000-х гг., когда он обустроился в Москве, одним из направлений стали ювелирные проекты. Под них в течение трёх лет выискивали ювелиров со всех регионов страны. Результатом явилась подборка очень дорогих изделий, существующих либо в единственном экземпляре, либо сделанных малой серией. Можно сказать, что это те же скульптуры Даши Намдакова, но миниатюрные и с органичным вплетением драгоценных камней. И не из бронзы, а из серебра, золота и платины. Выставляя ювелирные украшения, Намдаков рекомендует их не как предметы, которые надо носить, а как элемент интерьера, который будет лучше всего смотреться в определённом месте домашней обстановки.
«Его работы невероятно выразительны, блистательно придуманы, выполнены с огромным мастерством – будь то бронза, серебро или украшения. Даже его ювелирные изделия удивительно человечны, – делится своими впечатлениями Соня Беккерман, имеющая опыт работы вице-президентом Sotheby’s в Нью-Йорке. – Ты не знаешь, в чем секрет его искусства, но чувствуешь, что он есть. Если постоять и прислушаться, то можно услышать, как скульптуры шепчутся между собой».
Известно, что ювелирные украшения из мастерской Намдакова приобретали певица Глюкоза и киноактриса Ума Турман. Российские поклонники последней до сих пор надеются увидеть это украшение в каком-нибудь из фильмов, где снималась Турман. К сожалению, российская реальность подставила ножку начинанию Намдакова. В ночь на 30 июля 2008 года грабители устранили охрану и, взломав железные двери, проникли в ювелирный магазин при мастерской, забрав большое количество изделий из золота и серебра. Узнаваемость стиля Намдакова вряд ли способствовала открытой продаже похищенного, поэтому есть большая вероятность, что драгоценности банально переплавили. Правда, ценители надеются, что часть добычи ушла в какую-нибудь частную коллекцию и когда-нибудь «всплывёт». Сам Намдаков отнёсся к произошедшему стоически и по-философски: «Всё, что у нас было за пять лет наработано, унесли в одну ночь. Некоторые, конечно, очень разбогатели — дай им бог здоровья. Сначала у нас была паника, но потом мы успокоились. Ведь это был не только мой труд, но и моих коллег — ювелиров и мастеров по камню». Быть может, это происшествие и стало одной из причин, по которой Даши Намдаков решил перебраться в Великобританию.
Работы Даши Намдакова в графике
«Даши - художник по призванию. Он постепенно завоёвывает международное признание. Скульптура Даши в мире нашей современности - это плод творения художника, который слушает, который находится рядом и который воспринимает состояние современного мирового искусства и в то же время уважает прошлое и традиции. Это фантастический реализм, ещё более настоящий и реалистичный, чем то, что предлагает нам природа. Даши - художник своего времени. Он переводит личный опыт в свои скульптуры, в свои творения», - так отзывается о мастере исполнительный директор Музея Lucca Center of Contemporary Art Маурицио Ванну.
Наверное, при работе над скульптурой «Чингисхан», украшавшей лондонский Гайд-парк перед «Хранительницей», свою роль сыграл и опыт, полученный художником во время съёмок фильма «Монгол». Когда Сергей Бодров-старший пригласил Намдакова в картину словами «Я хочу увидеть историю о Чингисхане твоими глазами», тот в свою очередь пригласил киномастера в Тибет. Вместе они странствовали вдалеке от нахоженных туристических троп по маленьким высокогорным деревням, где словно остановилось время. Намдаков не только сам желал окунуться в места, оторванные от современной цивилизации, но и хотел, чтобы это ощущение поймал режиссёр. Прочувствованное легло в серию графических работ, из которых и выткалось художественное оформление фильма.
При этом Намдаков отказался от архивных исследований, так как считал, что в этих документах найдёт не изначальный образ великого воина, а то, что нарисовали его далёкие потомки. Даши решил положиться на своё восприятие этой личности, основанное на опыте предков. Начав работу над фильмом, Намдаков получил в распоряжение целую бригаду опытных живописцев. В ней была, к примеру, Эмми Вада, работавшая ещё с Акирой Куросавой над исторической драмой. Поэтому художественный портрет Чингисхана получился коллективным взглядом всех, кто был в этой команде. При этом основной вклад, конечно же, остался за режиссёром. В числе прочих наград картина получила российскую премию «Ника» и за лучшую художественную постановку.
«Даши - уникальный человек с уникальными способностями. Поэтому он внес в картину гораздо больше, чем обычный художник. Он внес свое знание культуры, которая совершенно неизвестна. Он очень точно угадывать стиль. Он практически соавтор нашей картины. Без него картина была хуже, - утверждает Сергей Бодров. - Даши - наш художник. Он - скульптор известный. Он это всё знает, всё чувствует, потрясающе талантливый человек».
Работа над фильмом очень вымотала Намдакова, поэтому он признал, что получил ценный опыт, но пока хочет вернуться к традиционной для него скульптуре. Пришлось отклонить даже предложения известного режиссёра Вонга Карвая, который хотел задействовать Намдакова как художника-постановщика в двух проектах, один из которых предполагал реализацию оперного произведения Вагнера. И всё же в интервью «Комсомольской правде» Намдаков признался, что Бодров собирается снимать новый фильм в Голливуде и приглашает его снова к совместной работе. Вот этим проектом Даши заинтересовался, и, если процесс пойдёт, то он обязательно подключится. Поклонники графического творчества Намдакова рассчитывают, что тогда появится ещё одна серия рисунков. Что она будет непохожа на первую, но сохранит узнаваемую манеру и необычный стиль.
Возвращаясь от плоских к объёмным творениям, можно вспомнить вопрос, заданный в 2014 году Намдакову корреспондентом газеты «Коммерсант»: «Какая из ваших монументальных скульптур любимая?» Тогда Намдаков ответил, что наиболее тёплые чувства питает к «Ханшаим» (имеется в виду памятник царице Томирис, установленный в столице Казахстана). Но после ответа Даши быстро свернул на архитектурную тему, начав рассказ, о дворце бракосочетаний в Казани (Центр семьи «Казан», быстро получивший прозвище «Чаша»). Здание в форме традиционного азиатского литого котла уже считается важной достопримечательностью столицы Татарстана. Особенно хорошо оно смотрится с вечерней подсветкой. Возможно, здания по проектам Намдакова возведут и в других городах. Так что к выходу следующей статьи о талантливом скульпторе, в ней вполне может появиться и блок «Архитектурные творения Даши Намдакова».
Творчество Намдакова поражает тем, что чувствующееся в нём дыхание древних ничуть не дисгармонирует со стремительно бьющимся пульсом современного мирового искусства. Произведения Даши Бальжановича органично вписываются в панораму тех городов, которые добились права размещения той или иной скульптуры. Взгляд внимательного зрителя пробивается через искажённые формы куда-то в невидимое, улавливая ту связь с незримыми запредельными силами, которые помогают Даши Намдакову успешно идти по всем выбранным им направлениям.
