На вопрос «Что такое светец?» проще всего ответить тремя словами: «Держатель для лучины». Однако помимо краткого определения светец заслуживает куда более длинного рассказа. Ведь это предмет, сопровождавший значительную часть населения нашей страны более тысячелетия. Светец удерживал горящую лучину и в убогих хижинах, и в храмовых залах, и в горницах княжеских теремов. По изгибам прута светца и его декоративным элементам можно проследить историю кузнечного промысла России. А в сюжетах о горькой женской доле русской крестьянки с годами, проведёнными в сумерках за прялкой, тоже всегда будет фигурировать светец. Кроме того, существует немало коллекционеров, собирающих наряду с подсвечниками и светцы, ведь их лучшие образцы представляют историческую и культурную ценность. Но даже самый простенький светец способен превратиться в прелестное и необычное украшение для дома.
Светец для лучины на подставке (металл, дерево, ковка), Российская империя
Причины появления светца
Распорядок крестьянского хозяйства от середины весны до глубокой осени жёстко подчинялся светлому времени суток, когда велись полевые работы. Взошло солнце – идёшь на поле, каким бы ранним ни было это утро. Закатилось солнце и начало темнеть – возвращаешься домой, чтобы скоротать ночь, и снова в поля. После сбора урожая и в зимний период дел в хозяйстве не убавлялось: велась кропотливая подготовка к посевной грядущей весны, а женщины были заняты работой за прялкой или другими домашними делами. Но зимние дни коротки, а в темноте особо не поработаешь. Поэтому встал вопрос постоянного и недорогого освещения рабочего места.
Казалось бы, на службе человека уже есть верные помощники – свечи или масляные лампы. Здесь уместно вспомнить, что современные свечи делают из парафина, выгорающего ровно и не дающего запаха. Свечи прошлых веков (до момента изобретения стеарина) производили из жира или воска, из-за чего они получались крайне дорогими. Бедные хозяйства не могли пользоваться и масляными лампами, которые сильно чадили и давали неприятные запахи. Поэтому подавляющее большинство населения Русского государства, а затем и Российской империи обходилось лучинами.
«Во весь мой проезд [по России] видеть не случалось, где бы в деревнях употребляли другой свет, кроме лучины, да и в самих городах бедные жители от сего не исключаются».
Первоначально лучину втыкали в щель меж брёвен стены или печных кирпичей. Но её огонь не только коптил стену или побелку печи, но и легко мог привести к пожару. Требовалось чем-то отделить саму лучину от поверхности, где она крепилась. Выходом стал металлический предмет с держателем лучины, который в различных регионах называли «светило», «светильня» или «светыч». В северных, средних и восточных губерниях Европейской России он наиболее известен под именем «светец» (предметы малого размера в рукописях проходят, как «свѣтчик»).
Светец. Эволюция и особенности типов
Наиболее древние металлические светцы обнаружила археологическая экспедиция в Старой Ладоге. Их датировали Х веком. Немногим моложе их аналоги, найденные при раскопках Белоозера и Великого Новгорода. Первые светцы – это предметы грубой ковки. С одного их конца делали трёхпалую или четырёхпалую рогульку, которая удерживала лучину. Второй конец заостряли, чтобы втыкать в стену или другую опору. Под светцом всегда ставили посудину (ушат, корыто, ведро, тазик), наполненную водой. Туда падали отгоревшие части лучины. Чаще всего, на лучину шла берёза или сосна. Первая давала ровное и чистое пламя. Поленья из второй удобно было расщеплять на отдельные палочки-лучинки.
Тем не менее, архаичный малый светец постепенно уступил место более изящным конструкциям, так как крестьяне всё же стремились украсить свой скромный быт. Да и светец с затейливыми изгибами покупали у кузнеца охотнее, чем примитивную рогульку. Известны светцы, в форме которых можно угадать павлиний хвост или перо жар-птицы. Теперь лучину удерживала небольшая петля или завиток. В один светец можно было вставить несколько лучин, что значительно повышало освещённость избы.
Воткнутый в стену светец в сумрачные вечера и тёмные ночи уже обеспечивал вполне безопасное освещение. Однако его существенным недостатком была малая площадь освещаемого пространства. Требовалось вынести светец в центр избы. В домах с низким потолком светец той же конструкции просто втыкали в центральную балку. Если же потолок находился достаточно высоко, кузнецу заказывали подвесной светец – некое подобие люстры, куда вместо свечей ставили лучины.
Широкое распространение получили светцы, которые располагали в центре избы не подвешивая, а используя примитивную деревянную опору. Крестьянину поневоле приходилось быть мастером на все руки. И человеку, способному топором вытесать оглоблю, не составляло труда соорудить деревянную подставку - стоян, куда втыкали светец настенного типа. У неумелых или ленивых людей стоян легко заменяло обычное полено.
И наоборот, если крестьянин был искусным плотником и резчиком (а ещё лучше – обладателем токарного станка), подставка для светца превращалась в произведение столярного искусства, щедро украшенное яркими красками росписи. Такими предметами сейчас гордятся не только российские краеведческие музеи, но и коллекционеры русского крестьянского быта.
Но всё же лучина – это открытый огонь, а дерево весьма пожароопасно, поэтому всю конструкцию напольного или настольного светца стремились сделать металлической. Светец с длинным стояном обладал или ветвистыми ножками, или массивным приклёпанным снизу обручем, что обеспечивало устойчивость. Конечно, такой светец обходился намного дороже его малого аналога с заострённым концом, но был гораздо удобней в обиходе. Поэтому светцы подобного типа тоже применялись повсеместно.
В местах, где была развита металлообработка, светец из простого предмета превращался в агрегат, число элементов которого всё время увеличивалось. В его состав уже входило специальное жестяное корыто для сбора отгоревших частей лучины. Мастера кузнечных дел постепенно достигли высшего уровня в оформлении светца. Для церковных оград богатых храмов и дворцовых окон выковывали светцы, верхняя часть которых изобиловала причудливыми узорами. По словам искусствоведа Н.С. Григорьевой, «...орнамент нарастает и достигает пышного развития в верхней части, превращаясь в главный декоративный мотив, не лишенный, однако, практического смысла». Механики вместо примитивного расщепа (распорки для втискивания лучины) устанавливали винтовой зажим или щипцы, исключающие её самопроизвольное выпадение.
Элементы кованого светца и светца на деревянной основе
Интересно, что разные источники то отделяют металлический втычной светец от его деревянной подставки (например, так он показан на схеме Карельского государственного краеведческого музея), то рассматривают его с основой единым целым. Последней версии придерживался Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк в рассказе «Зелёные горы», описывая его следующим образом: «Ставился, во-первых, “светец”, то есть деревянное корытце на деревянных ножках и с деревянным столбиком, в котором была вбита для держания лучины железная развилашка». Светец на деревянной основе постепенно усложнился до устройства, высоту которого подбирали по надобности. На схеме стоян светца слева разделён на пару стояков и подвижную планку между ними. Высота регулировалась с помощью отверстий в планке, куда вставляли колышек или иной фиксатор. А справа другая конструкция светца, тоже позволяющая менять высоту лучины.
Кованый светец, если не брать в расчёт его декоративные элементы, имеет достаточно простую конструкцию: основание, стоян и лучинник (часть, где располагаются зажимы для одной или нескольких лучин). Порой светец венчал свечник – небольшая чашечка, куда устанавливали свечу. Например, такой светец относительно Марфы (вдовы бывшего новогородского посадника Исаака Борецкого) упоминал в своих произведениях Николай Эдуардович Гейнце: «В описываемую нами ночь она сидела в своей наугольной гриднице, где на широком дубовом столе догорала восковая свеча в точеном костяном светце и освещала передний угол с иконами в богатых окладах». Правда, судя по описанию, данный светец сделал уже не кузнец, а резчик.
Светец в русской культуре
Так как от лучины шла копоть, светец чаще всего оставался покрытым многочисленными её слоями. Отсюда родились насмешливые загадки «Стоит Гаврило – замарано рыло» и «Чумазый Ерошка на одной витой ножке крошит угольные крошки», а то и вовсе ругательная версия «Чурило, закуренное рыло». Но были о светце и загадки, вполне уважительные: «Поставлю – стоит; положу – лежит; дом держит». Обилие копоти и сажи в жилищах русских крестьян упоминал И.И. Лажечников: «Лучина горела в светце и тускло освещала внутренность дымной избы, зажигая по временам на воздухе сажу, падавшую с закоптелого потолка». Большинство изб в России топилось по-чёрному, и копоть от светца только усугубляла чад от печки.
«Светец, с ущемленной в него горящей лучиной, которую надобно было беспрестанно заменять новою, обратил на себя мое особенное внимание; иные лучины горели как-то очень прихотливо: иногда пламя пылало ярко, иногда чуть-чуть перебиралось и вдруг опять сильно вспыхивало; обгоревший, обуглившийся конец лучины то загибался крючком в сторону, то падал, треща, и звеня, и ломаясь; иногда вдруг лучина начинала шипеть, и струйка серого дыма начинала бить, как струйка воды из фонтанчика, вправо или влево.
В отличие от поэтического описания процесса выгорания лучины, данного автором знаменитого «Аленького цветочка», Салтыков-Щедрин в присущей ему бичующей манере строчками сатирической сказки «Дикий помещик» дал следующий образ ужасающей нищеты русского крестьянства: «Лучины не стало мужику в светец зажечь, прута не стало, чем избу вымести». Убывающая лучина в народных сказаниях часто сопоставлялась с годами жизни, что нашло воплощение в известной песне: «Догорай, гори, моя лучинушка, догорю с тобой и я». Глядя на лучину, народ учился предсказывать изменения погоды, подмечая: «Лучина трещит и мечет искры, к ненастью» или «Лучина трещит, пыл с визгом по лучине, к морозу». А где лучина, там и светец. Пожалуй, одно из самых красивых явлений светца в русской литературе дал Алексей Максимович Горький:
«Все молчали, глядя на реку: по черной дороге бесшумно двигалась лодка, на носу ее горел и кудряво дымился светец, черный человек осторожно шевелил веслами, а другой, с длинным шестом в руках, стоял согнувшись у борта и целился шестом в отражение огня на воде; отражение чудесно меняло формы, становясь похожим то на золотую рыбу с множеством плавников, то на глубокую, до дна реки, красную яму, куда человек с шестом хочет прыгнуть, но не решается».
Появление стеарина, а затем и парафина значительно удешевило свечи. В конце 19-го столетия началась массовая продажа керосиновых ламп. А электрификация всей страны и вовсе исключила лучину из деревенского быта. Если проанализировать музейные экспонаты, то последние кованые светцы относятся к 1920-м гг. После того, как провода протянули до самых отдалённых деревень, эта утварь вышла из употребления. Даже охотничьи избушки вместо прежних лучин теперь освещали фонари «летучая мышь». А сам светец как-то очень быстро оказался в словаре устаревших слов. Однако он прочно закрепился в русском языке в виде своего синонима – слова «светильник», которым мы называем всё тот же настенный, настольный или напольный держатель, лучину в котором заменила электрическая лампочка.
