Появление и быстрый расцвет палехской лаковой миниатюры чем-то схожи с событиями начала 1990-х гг. в мире российской науки. После развала СССР государственная поддержка многих научно-исследовательских институтов была прекращена или сохранялась на минимальном уровне, а принадлежащие им площади часто приватизировались и продавались. Множество научных сотрудников, оказавшись на улице, уезжало за рубеж или шло на торговать рынки. Но в этот же самый момент другая часть бывших работников НИИ создавало кооперативы и частные фирмы, зарабатывая свои первые миллионы на прежних научных разработках. В Палехе иконописцы, массово потерявшие после Октябрьской революции работу, тоже пребывали на распутье без средств к существованию. Но были среди них и те, кто настойчиво искал применение своему художественному мастерству в новой жизни.
Дореволюционный Палех
Несмотря на то, что первое документально-письменное упоминание о Палехе относится к XVII веку, село гораздо древнее. Но точная дата его основания неизвестна. Поэтому за стартовую точку берётся легенда, по которой во время монголо-татарского нашествия русские люди, бежавшие из разграбленных Владимира и Суздаля, решили остановиться в этих местах. Для поселения они спалили приречный лес, в честь чего нарекли речку Палешкой, а селение – Палехом. Так как среди основателей Палеха были и монахи, искусные в писании икон, то это дело стало кроме традиционного крестьянства одним из местных промыслов. К концу 19 столетия иконописцы составляли большую часть населения Палеха. Они работали на хозяев в мастерских или брали работу на дом. «Палех — село-академия народная», - заметил в 1863 году хранитель христианских и русских древностей первого из московских музеев Георгий Филимонов.
У каждого палешанина, занимавшегося росписью, складывалась своя специализация и собственный стиль письма. Придерживавшихся исконных традиций звали «старинщики». Освоившие пришлый более реалистичный стиль (фряжское письмо) называли «фрязисты». Но были ещё и «мелочники». По названию кажется, что это кто-то вроде подмастерья, подсобного рабочего или даже мальчика на побегушках, которому получают рисовать всякую мелочёвку. Однако всё наоборот: мелочное письмо – тот вид, который требует высочайшего мастерства. Небольшая по площади икона заполнялась множеством фигур святых, каждому из которых осторожным касанием кончика кисти требовалось придать узнаваемые черты. Именно школа мелочного письма и заложила возможность создания в будущем искусства палехской миниатюры.
Говоря о специализации, иконописцы делились на две большие группы: «личники» и «платьечники» («доличники»). Последние проявляли талант в выписывании особенностей местности и реалистичных складок одежды, а после них икона уходила к «личникам», которые рисовали непокрытые части тела. Мастерство художников складывалось из многолетней практики, начинавшейся с ученичества, длившегося шесть лет. В это время юный иконописец не только не получал вознаграждения за труд, но и брал на себя все бытовые обязанности мастера, его обучавшего. Всё, нарисованное учеником в процессе освоения основ, соскабливалось, и он начинал новый урок с чистой доски. Выдержавшему начальный курс обучения ученику хозяин мастерской отдавал дешёвые иконы, выполняемые на доске из ольхи или ели. С этого момента он уже не просто ел хозяйский хлеб, но и приносил доход (поэтому такие ученические работы называли «в дело»). Если ученик проявлял талант, ему поручали заказы из дорогих (такие работы уже именовали «на золотых», потому что рисунок ложился на вызолоченные доски из липы или кипариса). Справившийся с подобными заказами уже покидал ученичество и переходил к мастерам.
Дореволюционную Россию сейчас рисуют двумя красками – белой и чёрной. На первых картинах богатая и благообразная традиционная Русь счастливо движется к светлой жизни, вознося хвалу царю-батюшке. На вторых изображена ужасающая нищета, оттенённая фейерверками гуляний высшего света. Посмотрим, в какую из картин можно записать палешан начала ХХ века. Большая часть иконописцев нанималась к хозяину на год. Рабочий день начинался в пять часов утра, а завершался в восемь часов вечера (мастерам давали пару небольших пауз на обед и на полдник). Молодой мастер после шестилетнего ученичества мог получать от 50 до 60 рублей в год, если его признавали способным. Средней руки художнику платили от 30 до 40 рублей, а тот, кто из ученичества вынес немного, довольствовался 20-25 рублями в год. Проработав пять лет на таком скудном жаловании, мастер мог рассчитывать на повышение. Опытный иконописец, заслуживший уважение своими работами, получал примерно 400-500 рублей в год. Но такие таланты встречались нечасто. Большинству мастеров платили по 200-300 рублей в год, а если хозяин был недоволен уровнем художника, то снижал плату до 150 рублей. Поэтому лишь единицы, чьи имена произносили с благоговением, зарабатывали по 60 рублей ежемесячно. Усреднённый иконописец получал в месяц 20 рублей за пятнадцатичасовой рабочий день. Привольно ли ему жилось на эти деньги, судите сами. А хозяин, нанявший мастера, мог отправить того на роспись в другие города. Такие «командированные» видели семью всего раз в год, на Пасху. А работа вдали от дома могла длиться годами. Палех – это не только иконопись. Палехских художников охотно приглашали расписывать храмы.
Создание палехской иконы в мастерских – это процесс, схожий с заводским конвейером, где каждый искусен лишь в порученной ему операции. Первым в дело вступал столяр, который готовил доску и передавал её грунтовальщику. Рисовальщик по высохшему грунту наносил вчерне заказанный сюжет. Позолотчик следом оттенял золотом венцы и детали фона. Следом наступал этап чеканщика, занимавшегося каймой иконы и венцом (нимбом) святого. Вот тогда вступал в работу «доличник», который занимался одеждой святого и дорабатывал пейзаж или архитектуру. «Личник», приняв икону, рисовал лицо, ноги, руки и прочие части тела святого, непокрытые одеждой. Далее за икону брался сведущий в грамоте «подписывальщик», который наносил необходимый текст (имя святого, слова писания на раскрытой книге в руках святого и др.). Финальный этап отводился олифельщику, который бережно покрывал икону олифой, закрепляя нанесённые на неё краски.
Такая специализация хотя и приносила хозяину больший доход, так как позволяла значительно нарастить объём, сильно обедняла само искусство иконописи. На это обратили внимание искусствоведы, сетовавшие на упадок палехской росписи. Государство отреагировало созданием Комитета попечительства о русской иконописи, под эгидой которого в Палехе, Холуе, Мстере и Борисовке в 1902 году начали приём учеников в иконописные мастерские. В качестве руководителей в каждую из них прибыл художник с академическим образованием, которому также предписывалось проводить часть обучения. Большим прогрессом здесь стало избавление от узкой специализации, ведь ученику рассказывали о всех стадиях рисунка, и он получал возможность попробовать себя в разных направлениях. Теперь молодой мастер не натаскивался на минимальную последовательность действий, а понимал весь процесс от грунтовки до покрытия олифой. Кроме того, обучение длилось не шесть лет, а четыре, и ученик был избавлен от необходимости вести хозяйство мастера.
По воспоминаниям художника Н.М. Зиновьева палехскую учебную мастерскую погубила коррупция. Руководитель, быстро уяснив выгоду от своей должности, организовал личную мастерскую, пригласив мастеров со стороны. Именно туда стали отдавать поступающие заказы из дорогих. Ученикам же доставались дешёвые работы, на которых отточить мастерство никак не получалось. Положение осложнилось и тем, что хозяева палехских мастерских, не имея возможности шесть лет бесплатно эксплуатировать ученика, объявили бойкот выпускникам, отказываясь брать их на работу. В результате выпускнику некуда было податься. Поэтому из выпуска 1907 года иконописцами осталось не более десятка.
Зарождение артели художественной миниатюры в Палехе
В 1918-1920 гг. появилась первая в селе Палехская артель декоративной живописи. Мастера сумели выбить заказ от Владимирского артсоюза и занялись росписью деревянных изделий. Но сами поделки из дерева оказались непрочными, раскупали их неохотно, заказы поступать перестали, а художники потянулись из артели на более прибыльную работу, если могли такую отыскать. Кто-то устраивался маляром. Бывало, что его отправляли в переданную местному комитету бедноты бывшую церковь, которую он когда-то расписывал, вырисовывая лики святых. Теперь следовало всё это замазать, добавив поверх революционную агитацию. Будущие палехские знаменитости в то время работали кто где. Голиков устроился в театр и оформлял декорации для постановок. Вакуров прибился к железнодорожному ведомству, где занял должность чертёжника-копииста. Буторин странствовал по соседним деревням и рисовал портреты, принимая оплату картошкой. А Котухин и вовсе попал под трудовую мобилизацию, где его поставили на плетение лаптей.
Но привыкшие к кисти художники всеми силами искали пути вернуться к творческой работе. Первыми шагами можно считать роспись по дереву на темы русских народных песен, которую палешане Баканов, Маркичев и Котухин выполнили в 1923 году. В это же время появляются и их первые работы на папье-маше, сделанные по заказу Московского кустарного музея и награждённые дипломом Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки. Голиков, покинув театр, тоже приехал в столицу, где проживал его родственник А.А. Глазунов, ранее владевший иконописной мастерской. Натолкнувшись в кустарном музее на ларцы и шкатулки, украшенные лукутинской росписью, они решили попробовать создать на таком же чёрном фоне рисунок иконописной техникой. Поэтому именно эти двое палешан и считаются основателями палехской миниатюры.
Вскоре от Кустарного музея последовал палешанам большой заказ к Всемирной выставке в Париже 1925 года. Всё шло к созданию артели, но процесс объединения художественного коллектива мог оборваться в любой момент. Писатель Ефим Федорович Вихрев упоминает, что Голикова пригласили преподавать в Ленинград, выделив деньги на дорогу. Однако Котухин и Глазунов ринулись вдогонку и сумели уговорить его вернуться, что стало решающим фактором. Днём рождения «Палехской артели древней живописи» стало 5 декабря 1924 года. Изначально туда записалось всего семеро мастеров: И.И. Голиков, И.В. Маркичев, Н.М. Баканов, И.И. Зубков, В.В. Котухин, А.И. Зубков, исполнявший обязанности секретаря, и А.В. Котухин, которому доверили руководить артелью.
Развитие палехского промысла
С этого момента начинается грандиозная череда удач, ведь представленные на Парижской выставке работы сразу отметили зарубежные искусствоведы. Это дало палехским миниатюрам возможность попасть на выставки в Лионе, Венеции, Милане и Нью-Йорке, что только усилило известность палешан. Кроме того, открылась возможность продавать палехские работы за границу в то время, как страна сильно нуждалась в иностранной валюте для строительства новых заводов и фабрик, куда закупалось необходимое оборудование. Уже в 1928 году в Палехе создали профтехшколу древней живописи, чтобы готовить новые кадры для палехской миниатюры. Не всё шло гладко, словно мастерам кто-то не мог простить их иконописное прошлое. В юмористических журналах высмеивали палешан, утверждая, что красноармейцы у «палехских богомазов» похожи на «георгиев-победоносцев».
Именно в это время формируются три главные художественные направления палехских миниатюр. Первое олицетворяет в живописи известные народные частушки, песни, поговорки и пословицы. Из-под кисти палехских мастеров вышло множество красочных воплощений народного героя Стеньки Разина, запечатлённого в песнях. Образно показана древняя глубина народных обрядов, гуляний и праздников (например, «Девушки, бросающие в воду венки»).
Второе сходно с первым, но изображены знаменитые авторские сюжеты или воплощения героев русских былин и сказок. Чаще всего палехские мастера изображали персонажи пушкинских стихотворений. «Палех — есть одно из маленьких чудес революции», - сказал когда-то А.М. Горький, чьи произведения тоже любимы палешанами (по количеству сюжетов Горький здесь уступает только Пушкину). Надо помнить, что Горький считался в Палехе своим ещё и потому, что сам успел поработать в нижегородской иконописной мастерской палешанина Салабанова.
Третьим направлением стали собственные сюжеты художников, которые отражают новую советскую реальность или события героического прошлого. Именно на их примере можно понять, почему послереволюционное искусство Палеха удержалось на плаву и сумело стать одним из самых узнаваемых художественных промыслов страны. Иконописной техникой показано утверждение нового над старым. Например, такой работой можно считать работу Николая Зиновьева, где дети в красных галстуках вершат суд над сказочными злодеями, уже ничуть не страшась их и не опасаясь. Эту шкатулку можно увидеть в Государственном музее палехского искусства. И прочитать на лозунге над президиумом вердикт суда строгого, но справедливого: «Показательный суд над бабой-Ягой, ведьмой, лешим и русалкой. Обвиняются преступники в запугивании детей. Требуем выслать преступников на незаселённые места».
Ощущение счастья от новой жизни хорошо переданы на вазе Тамары Ивановны Зубковой «Колхозное изобилие». На первый план вынесен богатый и многообразный урожай, как бы подтверждая выбор названия. Кажется, что здесь мастер творит уже совершенно в ином стиле, ведь тёмный фон не столь велик и словно отодвинут вглубь по-праздничному ярких медальонов. Искусствоведы отмечают интересное композиционное построение девушек-колхозниц на другой её работе «Расцветай, земля колхозная». На первый взгляд видится, что там дореволюционная иконопись и вовсе отсутствует. Однако этой техникой выполнены фигуры колхозников. Она заметна в проработке деревьев и других элементов пейзажа.
Несмотря на грандиозные успехи артели и возрастающую известность палехского промысла, объединение палешан в общую мастерскую произошло лишь в 1929 году. А три года спустя возникает и Союз художников Палеха. В 1934 году тиражом 3200 экземпляров в издательстве «Academia» вышло «Слово о полку Игореве», оформленное Голиковым. На крышках её обложки были цветные иллюстрированные вставки под лаком, а внутри книги находились в качестве иллюстраций девять лаковых миниатюр. Рукописный текст тоже создан самим художником. Перед оформлением книги Голиков кропотливо изучал в музеях и библиотеках виды древней одежды и утвари, а также украшавшие их орнаменты. В 1975 году книгу переиздали, но уже с обычными иллюстрациями. «Слово о полку Игореве» - это лишь первая из книг, иллюстрации к которой выполнены в палехском стиле. «Academia» успела издать и пушкинские сказки: «Сказка о попе и о работнике его Балде» (оформитель Д.Н. Буторин), «Сказка о рыбаке и рыбке» (оформитель И.И. Зубков), «Сказка о царе Салтане» (оформитель И.И. Голиков) и «Сказка о золотом петушке» (оформитель И.П. Вакуров). А далее эстафету подхватили другие издательства.
1935 год – судьбоносный для палехской миниатюры. Артель реорганизуют в Товарищество художников Палеха, а школа, где готовят новые кадры, получает статус художественного техникума. Чуть позже он превратится в Палехское художественное училище имени А.М. Горького с пятилетним обучением. Война нанесла творческому коллективу палешан печальные утраты. Талантливый художник Павел Дмитриевич Баженов, успевший оформить в палехском стиле ряд театральных постановок и помочь в создании цветного кукольного мультфильма «Сказка о рыбаке и рыбке», отправился на фронт. Он погиб 13 октября 1941 года при немецкой бомбардировке, которая унесла жизни и других палехских художников Виктора Жегалова и Василия Салабанова. Оставшиеся в Палехе художники использовали в росписи патриотические темы и участвовали в создании подарков фронтовикам. В системе Художественного фонда СССР Палехское товарищество находилось с 1952 года, что повлекло и создание местного отделения Союза художников. С ростом известности, росло и число художников, посвятивших творчество лаковой миниатюре. К сорокалетию с момента создания артели их в Палехе насчитывалось уже полторы сотни.
В деле советской полиграфии яркой вехой стала книга «Хожение за три моря Афанасия Никитина. 1466-1472 гг.», увидевшая свет в 1960 году. Процесс создания иллюстраций к ней у Д.Н. Буторина и Б.М. Немтинова занял несколько лет. За это время кроме обложки, форзаца и заставок ими подготовлено более сорока выразительных иллюстраций, ряд которых был показан на выставке «Советская Россия». Отмечено, что традиционное для палехского искусства пиршество здесь воплотилось в композиции «Афанасий Никитин в гостях у знатного индуса». Листая страницы, словно окунаешься в иной мир, где Восток показан сказочной страной – яркой и пёстрой. Фундаментом для иллюстраций стали древние миниатюры, характерные для древнеиндийского искусства, но мотивы ушедших веков заметно оживила палехская роспись. Кроме иллюстрирования книг палешане освоили роспись фарфора. Традиции росписи храмов тоже не ушли в прошлое: в палехском стиле оформлены внутренние помещения дворцов пионеров Ленинграда, Свердловска, Ярославля, Рыбинска, Иваново, Сочи и в других населённых пунктах.
В 1970 и 1980-е гг. в Палехе произошла смена поколений, и на передний план вышли новые имена. Яркими работами прославился заслуженный художник РСФСР Валентин Михайлович Ходов, любимыми темами которого были исторические события и герои былин. Но в то же время он создал немало работ, которые можно отнести к лиричному направлению. Искусствоведы отметили, что песенные традиции Палеха отлично переданы А.Д. Кочупаловым на миниатюре «Хороши наши ребята», а выше приведена другая работа этого автора. Это время можно назвать периодом расцвета А.Н. Клипова, Г.Н. Кочетова, В.Ф. Морокина и других талантливых представителей Палеха.
Роспись палехской шкатулки
Палехская миниатюра – это прежде всего работа с предметом: шкатулкой, ларцом, пудреницей, папиросницей, табакеркой. Поэтому живописцу надо учитывать, что исходный фон не только должен сохраниться, но и составить с сюжетной композицией единое целое.
Впрочем, изготовление самой шкатулки вне круга обязанностей художника. Он получает её готовой и уже покрытой лаком нужного цвета (чёрным, белым, красным или зелёным). В распоряжении палехского иконописца имелся следующий набор красок: белила свинцовые или цинковые, крон палевый, охра светлая и тёмная, киноварь ртутная, кармин пли краплак, сиена жжёная, умбра жжёная, зелень тёмная и изумрудная, ультрамарин и светлый кобальт, а также сажа. Современный художник пользуется схожим набором. Но прежде, чем приступить к росписи, он делает карандашный эскиз, который затем переводят на нужную поверхность шкатулки. Лак на месте нанесения красок делают шершавым с помощью пемзы. Но прямо на лак краску не кладут, так как он её поглощает. Чтобы этого избежать, поверхность покрывают белилами. Исключения – особые места будущей композиции, которые должны быть чёрными (фрагменты одежды, пещеры, провалы между волнами, животные чёрного цвета).
Далее кистью средней остроты кладут роскрышь – цветные пятна, образующие нужный фон на фрагментах рисунка. Потом начинается роспись, когда по роскрыши тёмным цветом прорисовывают контуры и детали. Именно тогда листья обретают форму, а ствол – чёткие контуры, на воде возникают волны, а на горах – детали рельефа. Тщательно вырисовывают все складки одежды. При этом художник нажимом кисти создаёт линии разной толщины и густоты. У мастера палехской миниатюры роспись органично ложится на роскрышь, образуя единое целое. Рисунок обретает объём. Затем следует приплавка – наложение схожих с основными цветами тонов. Теневые части приплавляются тонами несколько темнее роскрыши, а на световых частях тонами несколько светлее её. После идёт отделка, когда до окончательного варианта доводятся одежда и пейзаж. После неё впечатление объёмности композиции возрастает.
Теперь начинается этап современного «личника» - работа над всеми непокрытыми частями тела и особенно лица. Выплавкой головы называется последовательность из нескольких этапов. Охрение – это когда в светлую охру добавили немного белил и киновари, чтобы показать выпуклые места головы. После охрения накладывается румянец. Причём, не только на щеках, но и конце носа, губах, надбровных дугах и других частях, требующих тёмного выделения киноварью. Жжёной умброй окрашивают брови, усы и зрачки глаз, а также тёмные волосы. Если волосы седые, то выделяют их кончики и намечают тёмные прожилки между прядями. Следом прописывается основной тон головы (санкирь), но цветом темнее задуманного. Те его места, на которые не лягут последующие слои, станут тенью на лице. На других непокрытых фрагментах тела всё идёт тем же образом. Потом предпоследний слой – смесь красок, создающая задуманный тон лица (нежный светло-розовый, потемнее для загорелого лица, ещё темнее для лица изнурённого). Предпоследним слоем (сплавкой) художник объединяет все предыдущие. И самый последний этап – это оттенка бликами.
Следующие этапы уже относятся не к самому рисунку, а к декорированию предмета. Сначала предмет дважды лакируют перед тем, как начать роспись серебром (алюминиевым порошком) и золотом. Места куда лягут эти краски доже обрабатываются пемзой. По тёмным тонам рисунка ложится золото, по светлым – серебро. Так же этими составами выполняют орнаменты.
Палехская лаковая миниатюра в постсоветский период
Возвращение религиозных мотивов произошло уже в последние годы советской власти. В июне 1988 года на государственном уровне отметили 1000-летие Крещения Руси. В независимой России это течение только усилилось. Палеха оно коснулось непосредственным образом. В 1995 году при участии художников С.Я. Адеянова, В.А. Бушкова, Н.Б. Кукулиева, B.C. Макашова выходит богато иллюстрированное «Евангелие в красках Палеха». Тогда же, в середине 1990-х гг., началось возрождение палехской иконописи. При создании больших иконостасов снова стали применять разделение труда по операциям. Но теперь это не сугубо мужской труд, а чаще женский. Женщины и проводят золочение, и работают над росписью фрагментов, где множество деталей. Продолжает работать Палехское художественное училище имени А.М. Горького (правда, сейчас срок обучения сокращён до четырёх лет).
Сооснователь объединения молодых художников «Созвездие Редис» Марина Галкина так объясняет задачи и стремления нового поколения: «Наша глобальная цель в том, чтобы условный, но очень завораживающий мир палехской иконы и палехской миниатюры показать с другого - современного - ракурса». Нынешним палешанам приходят в голову удивительные идеи. Например, в рамках проекта «Палех. Воскресение» решили соединить традиционные местные сюжеты с керамикой, когда композицию при обжиге рисует не только художник, но и пламя. А сюжет оживает, меняясь по ходу остывания предмета. В стремлении ухватить новое, ранее неизведанное молодые художники напоминают тех, кто в 1920-е гг. создал артель. Поэтому в завершение вернёмся ненадолго к одному из первых художников лаковой миниатюры – Николаю Зиновьеву.
В 1932 году он создаёт цикл миниатюр «История Земли», воплотившийся в виде письменного прибора из одиннадцати предметов. С первого взгляда это песнь науке, так как живописец представил формирование Вселенной по Канто-Лапласовской теории. В этом цикле отражена история нашей планеты от момента её формирования до портретов великих геологических эпох. Однако отталкивался Зиновьев от своего прошлого – иконописи, так как на создание цикла его навели фрески палехской церкви «Шесть дней творения». Главной идеей цикла было не просто показать эпохи развития Земли, а поставить научную картину мира в противовес религиозной, которая владела умами на протяжении многих веков. Хочется надеяться, что свежие мысли палехских художников нового поколения приведут их к открытиям, когда они тоже смогут создать произведения, идущие в противовес ушедшему, отмершему. Произведения, на которых будет изображено то, что сейчас пока находится вне нашего ведения.
