Слово «Гжель» многозначно. Им обозначают как народный промысел, так и ряд изделий, оформленных в характерном гжельском стиле. Кроме того, это ещё название населённого пункта, входившего в «Гжельский куст», породивший керамику, ставшую одним из самых узнаваемых символов России.
Фирменная гжельская роспись – это кобальтовые узоры на белом фоне, сочетающие оттенки синевы от светло-голубого до чернильного, почти чёрного. Ответить на вопрос, где же именно делают гжельскую роспись сложно, так как, превратившись в народный промысел, она давно уже вышла за рамки конкретного предприятия. Помимо фабрик, существовавших ещё с дореволюционных времён, сейчас под «Гжель» расписывают фарфор многочисленные мастерские. И работающие там скульпторы или художники гордятся своими изделиями ничуть не меньше, чем те, кто зачислен в штат большого завода. Узнаем же, как появилась эта роспись на местной керамике. Посмотрим на самые примечательные изделия её различных этапов развития. Познакомимся с историей предприятий, ставших для гжельского промысла основополагающими.
Зарождение гжельского промысла
Главной причиной возникновения в Гжельском регионе гончарного производства стали огромные залежи разносортной глины. Даже примерную дату его зарождения здесь назвать затруднительно. Из сохранившихся изделий можно назвать гжельский глиняный «голосник», созданный в середине 16-го столетия для одной из церквей Успенского собора, который представлен в храме Василия Блаженного. Считается, что подобные кувшины, горловина которых выходила внутрь церкви или собора, улучшали акустику внутреннего храмового пространства. Царский указ Алексея Михайловича, вышедший в 1663 году, повелевал Гжельской волости «…для аптекарских и алхимических сосудов прислать глины, которая годится к аптекарским сосудам». Другой немаловажной причиной стали густые леса, которые давали древесное топливо, необходимое для обжига. Неудивительно, что ещё до восхождения Петра I на престол гончарные изделия Гжельского региона завоевали почёт и уважение всей округи.
Первую половину 18-го столетия кроме посуды из глины местные мастера лепили кирпич, изготавливали гончарные трубы, выделывали изразцы. Кроме того, здесь наладили промысел простеньких игрушек из глины, которые отвозили на московские ярмарки. Спрос на них был огромен, а историки указывают, что ежегодное количество производимых в окрестных деревнях игрушек составляло сотни тысяч. Считается, что переход от бытовой глины к художественной керамике случился после того, как здесь создали эмаль тёплого оттенка для покрытия майолики (предметы из белой или серой пористой глины с двуслойной глазурью). Именно вторая половина века стала первым и главным расцветом гжельского художественного промысла. Правда, за быстрым развитием последовал резкий упадок, так как скоротечная мода обратила внимание на немецкий фарфор из Мейсена и английский фаянс фабрики Веджвуда.
И всё же можно сказать, что не было счастья, так горе помогло. Завозной фарфор и фаянс просто заставил местных мастеров обратить внимание на зарубежные работы монохромной бело-синей расцветки. Уже в начале 19-го столетия «Гжельский куст» переключается с майолики на полуфаянс. Тому поспособствовало открытие светло-серой глины. Теперь светлые стенки сосудов стали фоном, на который можно было накладывать орнамент. Не надо думать, что все поголовно рисовали цветочные и геометрические узоры лишь в синих тонах. Применяли и коричневые, и зелёные краски. Но синий цвет, преобладая, стал традиционным.
Развитие промысла обеспечивалось и «промышленным шпионажем». Например, в Речицах способ изготовления тонкого фаянса раздобыл из соседних мест Афанасий Киселёв. А первый фарфоровый завод, который в Гжели начал работать в 1810 году, был создан Павлом Куликовым, позаимствовавшим рецепт смеси и технологию обжига с завода Отто, где успел потрудиться. Но и у самого Куликова выкрали ингредиенты массы и скопировали устройство печи крестьяне Храпунов и Гусятников, после чего сами занялись выпуском фарфора. Законными или незаконными методами всё большее число крестьян овладевали секретами производства, открывая мастерские прямо в своих избах. Иногда мастера кооперировались. Один занимался росписью, другой – обжигом, третий специализировался в нанесении позолоты. Кроме посуды делали и фигурки, расписывая их под важных господ и дам. Фарфоровое производство достигло пика в 1840-е гг. Помимо мелких мастерских здесь уже работали заводы. Крестьяне тогда вставали перед выбором: делать всё самому или проситься на работу. Фамилии заводчиков Храпуновых, Сафронова, Бармина и других постоянно были на слуху. А в этих местах начиналась власть Кузнецовых, перекупавших приглянувшиеся им мануфактуры. Заводы горделиво проставляли клейма на гжельский фарфор. Кустари-одиночки избегали этого делать, чтобы им не вменяли уплату налогов.
Во второй половине века выпуск гжельского фарфора пошёл на спад. Мастерские и даже отдельные заводы закрывались по банальной причине: печам требовалось топливо, а близлежащие леса уже успели вырубить. Везти же брёвна гужевым транспортом издалека было крайне невыгодно. Отмена крепостного права сказалась не только на том, что крестьян теперь помимо их воли не могли приписать к заводу, но и на общем сокращении населения. Народ подался в большие города за лучшей жизнью, так как в городе фабричному рабочему платили больше, чем на местных мануфактурах. Сказался и общий спад в отрасли: к 1872 году российских список заводов по производству фаянса занимал всего 19 позиций.
Артель «Вперёд, керамика»
К 1925 году «Гжельский куст» располагал шестью государственными заводами и тремя десятками частных мелких фарфорово-гончарных мастерских. Финансовая реформа Сокольникова подарила стране крепкий рубль. В стране активизировалась Новая экономическая политика. Поэтому начало возрождаться производство мелких бытовых товаров, которым занялись артели и кооперативы. Артель «Вперёд, керамика» появилась в деревне Турыгино в 1929 году. Через год на её базе организовали колхоз, куда кроме данной артели вошли мастера по глиняной игрушке из деревни Жирово и артельщики из Харитоново, занятые производством игрушек и аптекарской посуды. В общем коллективе оказалось почти три десятка точильщиков, четыре литейщика и столько же горновщиков, восемь специалистов по глазури и более тридцати художниц. Работа велась на двух горнах и трёх муфельных печах. Первой скульптурой стало воспроизводство «Богатыря» Б.Н. Ланге. Часть товаров уходила на экспорт. Среди них горшки-медовницы, детская посуда и фигурки из фарфора. Именно эту артель считается в качестве своего родоначальника Производственное объединение «Гжель». Однако, она была не единственной, кто успешно работал в первой половине 1930-х гг. Наряду с ней успешно работали «Путь Ленина» (с. Шевлягино), артель имени С.М. Кирова и другие. Глядя на артельских «Богатырей» так и хочется по-ленински сказать: «Узок их круг. Страшно далеки они от привычной нам Гжели». В чём же тогда заслуга артели «Вперёд, керамика»? В том, что именно здесь собрались мастера, которые потом составят фундамент для возрождения гжельского промысла.
Артель «Художественная керамика» (Турыгинский завод художественной керамики)
Возникшей в 1936-1937 гг. кооперативной артели «Художественная Керамика» передают в пользование двухэтажное здание, в котором стоял семиметровый горн силикатно-керамического техникума. В течение трёх лет шло строительство корпуса, где разместился огромный двадцатиметровый горн. Нашлось место для литейного, сушильного и живописного участков. Здесь же работали те, кто заготавливал массу для будущих предметов. Работа началась с уже знакомых форм (того же «Богатыря» Ланге) Попутно для реализации художественных идей подключили специалистов НИИХП. До войны главным направлением был декоративный фарфор низкого художественного качества.
Революционным моментом можно считать появление здесь Наталии Ивановны Бессарабовой, которая предложила раскраску изделий в кажущемся скромным бело-голубом оформлении, с которым теперь прочно ассоциируется Гжель. Возможно, бело-голубой стиль остался бы просто периодом жизни артели, каких было много, но Бессарабова терпеливо обучала местных художниц новой технике. Эта расцветка взялась не сама по себе, в одном из музеев Наталия Ивановна увидела гжельскую кобальтовую роспись на полуфаянсе 19-го столетия. Её поразила простота исполнения. Расписывать этим мог даже начинающий художник. Если умеешь точно положить мазок, учитывая тон кобальта, то всё получится без особых усилий. Когда в 1955 году Бессарабова закончила здесь работать, осталась её школа своеобразной чёткой и свободной бело-синей росписи, учитывающей геометрические свойства предмета, на который её накладывали. Не меньшая заслуга здесь у Александра Борисовича Салтыкова, который и нашёл тот самый мазок – простой и лёгкий, но вместе с тем позволяющий выстраивать сложные композиции. Его «азбука мазка» и легла в основу обучения мастеров артели.
Из плеяды замечательных скульпторов и художниц выделим ещё четыре фамилии. Нина Борисовна Квитницкая проявила себя и в скульптуре, и в росписи, где использовала характерный широкий полупрозрачный круговой мазок с точкой посередине и небольшим количеством тонкой графики. Благодаря Квитницкой были разработаны формы на основе народной игрушки, ставшие классикой мелкой пластики. Татьяну Сергеевну Дунашову за её заслуги в создании высокохудожественных керамических изделий наградили Государственной премией РСФСР имени И. Е. Репина. Зинаида Васильевна Окулова невероятно хорошо чувствовала технологию создания форм. Предлагаемые ей предметы не требовали дополнительной обработки при отливке. В качестве художника Окулова оставила в копилке мастерских такие росписи, как трёхчастные розы и маки. Она умела так удивительно работать с тонами, что выполненная ей роспись кажется не бело-синей, а многоцветной. Людмила Павловна Азарова хорошо знакома коллекционерам фарфора, так как за изделиями с её подписью ведётся настоящая охота. Это человек, который сумел превратить сосуд в скульптуру.
Зародившееся в артели «Художественная Керамика» предприятие становится центром притяжения, поэтому в него вливаются прочие местные артели. Та же артель им. С.М. Кирова присоединилась во второй половине 1950-х гг. Увеличение штата поспособствовало получению новых печей на жидком топливе, с помощью которых объём выпуска значительно вырос. Интересно, что прежнюю печь демонтировать не стали, так как именно здесь была налажена технология получения сочных оттенков кобальта. Эта печь стала работать на несерийные заказы, выполняемые порой в единственном экземпляре. С 1972 года весь существующий комплекс получает название Производственное объединение «Гжель», под которым он работает и теперь.
Гжельский фарфоровый завод (Новохаритоново)
Когда упоминают о Кузнецовском фарфоре, многим мысленно рисуется большая карта, городами которой стали многочисленные заводы и фабрики, которыми владели Кузнецовы, образовав своеобразную империю. Отправной точкой хроник этой фарфоровой страны стало село Новохаритоново Гжельской волости Бронницкого уезда Московской области. Именно здесь крестьянин Яков Васильевич Кузнецов открыл небольшой заводик по производству фарфора. Историки спорят, в 1810-м или 1812-м году случилось это, но сам Гжельский фарфоровый завод ведёт свою историю с 1818 года. В честь места рождения своей империи именно в Новохаритоново Кузнецовы держали гжельское отделение своего могущественного «Товарищества». Гжельский фарфор и фаянс, благодаря Кузнецовым, присутствовал здесь повсеместно. Даже иконостас местного старообрядческого храма Святого Георгия был фаянсовым. Это уникальное произведение, будучи выставленным на Всемирной выставке, которую в 1900 году принимал Париж, получило награду и признание знатоков. Со второй половины 19-го столетия сам завод управлялся не Кузнецовыми, а братьями Акулиными (кузнецовскими родственниками по женской линии). Основной его продукцией тогда был массовый недорогой товар: от столовых сервизов до отдельных предметов из фарфора (шкатулки, кувшины, сахарницы и т.п.), а также расписные фарфоровые игрушки.
Первые послереволюционные годы здесь продолжали выпускать прежний фарфоровый ассортимент. Но в годы электрификации России нужнее посуды оказались изоляторы, которых требовалось гигантское количество. В 1929 году предприятие фактически становится филиалом «Московского изоляторного завода». Но смена основного направления не только помогла заводу выжить, но и провести поэтапное переоборудование, продолжавшееся несколько десятилетий. Окончательно оно было завершено лишь в 1960-е гг. Так как главным оставался выпуск технического фарфора, в советский период предприятие получило название Гжельский завод «Электроизолятор». Но в гжельском регионе предприятие, даже далёкое от выпуска художественного фарфора, всё равно касалось традиционного промысла. Поэтому на заводе существовали участки, занятые производством бытового и художественного фарфора высокого качества – того, что и носит гордое название «Гжель».
В 2003 году от Гжельского завода «Электроизолятор», успешно работающего и ныне, отделился Гжельский фарфоровый завод (ГФЗ), куда передали все накопленные опытом минувших десятилетий наработки, связанные с художественным фарфором. Ни одно значимое событие международного уровня, которое принимала Россия, не прошло мимо мастеров ГФЗ. В 2012 году здесь начат выпуск фарфоровой посуды с символикой «Сочи-2014», а вершиной этого процесса стало появление авторской серии из трёх фигурок-талисманов в бело-синей гжельской росписи. С 2016 года ГФЗ активно подключается к масштабному выпуску сувениров в честь Чемпионата мира по футболу. Завод постоянно привлекает новых художников, способных подать гжельскую роспись в необычном ключе. Например, в 2017 году начался выпуск необычной коллекции фарфоровых осетров «Астрахань», придуманной дизайнером интерьеров Дианой Балашовой.
Тогда же появилась коллекция «Полная чаша», где её автор Элина Туктамишева традиционную гжельскую розу поместила не на стенки посуды, а на её дно. Внешнюю же белизну предметов оттеняют контрастные брызги тёмного кобальта. Схожие с настоящими конфеты из муранского стекла давно уже стали одним из самых популярных сувениров Венеции. На ГФЗ решили не отставать от Италии, выпустив в 2020 году свои фарфоровые «Конфетки», коллекция которых победила в Финале окружного этапа Всероссийского конкурса «Туристический сувенир». В 2022 году окончательно покорив кухни и гостиные, продукция ГФЗ решила завоевать и ванные комнаты, разработав соответствующий комплект предметов. А годом по предложению Российской государственной библиотеки ГФЗ начал разработку коллекции, посвящённой её 160-летию. ГФЗ, идя в ногу с модой XXI века, не порывает связь с корнями. Об этом говорит его эмблема – та самая церковь, где находился иконостас из Кузнецовского фаянса.
