Если пересылка запечатанных писем имеет многовековую историю, то хронология посланий, чей текст на виду, началась в конце 1869-х. Они стали называться «почтовая карточка» или «открытое письмо». Последнее выражение быстро превратилось в знакомое нам слово «открытка». Так как содержимое открыток могли прочитать посторонние глаза, с помощью почтовых каточек отправляли поздравления с различными праздниками или событиями, а также выражали добрые чувства.
Считается, что традиция помещать на одну из сторон красочную иллюстрацию зародилась на фронтах франко-прусской войны, когда солдаты в перерывах между сражений художественно разрисовывали вручную открытки перед отправлением родным и друзьям. Идею быстро подхватили типографии, и началась эра открыток в привычном нам виде, где оформление создаёт сопутствующую тексту атмосферу.
В России рынок иллюстрированных открыток начал формироваться к концу XIX столетия. Считается, что одним из первых художников, начавших работать именно с почтовыми карточками, был Николай Николаевич Каразин, знакомый коллекционерам игральных карт по колоде «Высшій сортъ». Именно с его подачи на открытках появились мотивы Нового года, Рождества и русской зимы. Изображения ангелов, скачущих лошадиных троек и забавных детишек быстро полюбились публике. Последнюю тему выбрала для своего творчества Елизавета Меркурьевна Бём, сумевшая создать собственный узнаваемый стиль, не утративший очарования и через столетие.
Биография Елизаветы Бём
Как и Каразин, в мир иллюстрированных открыток Елизавета Бём ворвалась не с чистого листа. К этому рубежу она подошла, имея в активе большой запас книжных иллюстраций и силуэтных открыток. Елизавета родилась 12 (24) февраля 1843 года в семье из старинного татарского рода. Ещё во времена Ивана III царской грамотой родовая фамилия её дальнего предка Индигир («индийский петух») была заменена на Эндауров. Несмотря на то, что она появилась на свет в столице Российской империи, её детские годы прошли в сельской местности Ярославской губернии. В юности обучение в Рисовальной школе Общества поощрения художников (г. Санкт-Петербург) она успешно освоила уроки живописи и на всю жизнь приобрела любовь к рисованию.
Вступление Елизаветы в брак с Людвигом Францевичем Бёмом принёс ей не только смену фамилии, под которой она впоследствии приобрела широкую известность, но и подарил ей через год семейной жизни единственную дочь, также названную Елизаветой. Этот период проходит для художницы в иллюстрировании творчества Некрасова и освоения литографии. Иван Крамской, обучавший Елизавету, восхищался: «И что за совершенство были эти силуэты! В них угадывалось даже выражение на лицах маленьких чернышей». Её дядя А.А. Ильин, заведовавший Картографическим управлением, поспособствовал печати двух альбомов силуэтных открыток, вышедших в 1875 и 1877 гг. Начало 1880-х гг. художница проводит в работе над альбомами «Пирог» и «Из деревенских воспоминаний». По приглашению Льва Толстого Елизавета Бём начинает сотрудничество с издательством «Сотрудник», а также иллюстрирует книги Николая Лескова. Упорная многолетняя работа привела к тому, что зрение художницы начало слабеть.
Из-за проблем со зрением Елизавета Бём прекратила работать с открытками-силуэтами и переключилась на создание эскизов для оформления стеклянной посуды. Художественное стекло, представленное на Всемирной выставке в Чикаго (1893 г.) и на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде (1896 г.), пользовалось большим успехом. Триумфом этого направления можно считать участие Всемирной выставке в Париже (1900 г.), где солонку, оформленную по её эскизу, вручили президенту Франции.
Начало ХХ века для Елизаветы Бём можно считать международным признанием, так как альбомы её силуэтных открыток печатались во многих странах. Причём, часто изданию сопутствовала значимая награда: для примера упомянем Золотую медаль Всемирной выставки в Милане (1906 г.). В России художница начинает работу над иллюстрированными открытками, ставшими её главным художественным наследием.
Последней большой работой Елизаветы Бём стала богато иллюстрированная азбука, опубликованная роскошным изданием в Париже. Художница тщательно работала над каждой буквой и сопутствующими образами. Умерла Елизавета Бём летом 1914 года, немного не дожив до начала Первой мировой войны. Хотя произведения художницы хранятся в русских музеях, после Октябрьской революции её творчество оказалось практически забыто. А вот за границей в эмигрантской среде подготовленную ей азбуку несколько раз переиздавали. На постсоветские просторы эта грандиозная работа вернулась в виде «Азбуки Елизаветы Бём в XXI веке», изданной в 2013 году в трёх различных форматах.
Художественный стиль Елизаветы Бём
Долгая деревенская жизнь оказала большое влияние на формирование стиля Елизаветы Бём. В качестве основы творчества она избрала детский образ в характерной одежде русской деревни. Именно изображения крестьянских детей сделали работы художницы узнаваемыми и, во-многом, неповторимыми. Выше приведена пасхальная открытка, с парой детей, выражающих тёплое отношение друг к другу во время этого светлого церковного праздника.
На самых первых открытках Елизаветы Бём уже присутствуют дети. Две первые открытки нарисованы художницей по заказу общины святой Евгении. Визуально какой-то связи с конкретным праздником они не имеют. Однако они были отпечатаны в декабре 1898 года, что предусматривало их использование именно для новогодних и рождественских поздравлений. Большую роль сыграла качественная печать. «Она была выполнена настолько хорошо, что репродукции трудно было отличить от оригиналов», - вспоминал делопроизводитель общины святой Евгении Иван Михайлович Степанов. Выше одна из этих открыток, но более позднего переиздания (фрагмент «189_» заменён на «19__»).
Если соединить визуальную часть работ с текстовой, которая присутствует на большинстве открыток, мы порой получим несколько абсурдную картину. Пословица «Фетинья стара, да Федоту мила» сложно напрямую соотнести с парой милых малышей. Но эта видимая несовместимость буквенного посыла и самой картинки создаёт шутливую атмосферу, которая тоже добавляла открыткам популярность.
Сейчас эту открытку, наверняка, запретили бы к печати и массовому распространению из-за использования детского образа в рекламе алкоголя. Но это ещё один пример шутливой абсурдности ситуации. Невозможно поверить, что Елизавета Бём призывала спаивать детей. Скорее картинкой мальчишки с рюмкой она хотела достучаться до ребёнка, глубоко спрятанного во взрослом, который и наливает себе стопочку в честь первого январского дня.
Татарские корни часто приводили к тому, что героями открыток художницы становили татары Поволжья или Крыма. Мы выбрали эту открытку, так как она близка к нумизматике, ведь на ней запечатлён медный пятак XVIII века. Однако, если внимательно изучить творчество Елизаветы Бём, то на открытках мы найдём, конечно же, и русских ребятишек, и представителей Белоруссии или Малороссии. Многие из них составили серию «Народы России», выпущенную издательством «Ришар». Чем был обусловлен выбор именно детского образа? Наверное, большую роль тут сыграла работа в детских журналах «Игрушечка» и «Малютка».
Открыткам Елизаветы Бём, несомненно, присуща и сказочность (максимально это направление художница реализовала, иллюстрируя азбуку). Поэтому среди реалистичных изображений ребятишек мы отыщем образы мальчишек в богатырских доспехах. Выражения детских лиц тут отражают черты характера былинных богатырей. Юный Илюша Муромец недоволен вестями от князя Владимира, а в облике Алёши Поповича сквозит детское лукавство и озорство. В серию «Богатыри» издательства «Фельтен» вошли также открытки с изображением Добрынюшки, Чурилушки и того самого князя Владимира.
Художница рисовала детишек самых разных слоёв населения, перейдя от деревенских мальчишек и девчонок в лохмотьях к более зажиточным классам. Но узнаваемые черты народного костюма неизменно оставались в каждой её работе. Самые богатые дети представали в изукрашенных кафтанах и нарядах с самоцветными каменьями. Так изображали Ивана Царевича и Василису Премудрую, иллюстрируя сюжеты русских сказок, Билибин и Васнецов. Дети на открытках Елизаветы Бём словно отражали эти полотна с уклоном в детство, были их проекцией в светлые годы юности.
Закончить блок о стиле Елизаветы Бём хочется мыслями знаменитого художественного критика Владимира Васильевича Стасова: «Госпожа Бём взяла на свою долю русский детский мир и назначила себе темой маленьких индивидуумов из всех разнообразнейших классов и сословий общества, от низших крестьянских, простых, но милых и интересных, и до высших по социальному и семейному положению, барских, аристократических… во множестве то поэтических, то обыденных и оригинальных сцен жизни, где выражается их душа, чувства, мысли, характеры, капризы, причуды, грация, шалости, милые затеи».
Зимние открытки Елизаветы Бём
Наиболее красочно и разнообразно на открытках Елизаветы Бём представлена русская зима. Предновогодние дни вместе с ощущением предстоящих праздников дарили чувство загадочности и волшебства. Сюжеты художницы часто соединяли в себе и суровую реальность, и кусочек сказки, как на открытке выше, где пара детей возвращается домой, загнав в упряжку лесного ежа.
Композиция практически всех открыток подчиняется всё тем же правилам: дети в русском наряде предстают вместе с характерной сюжету пословицей и поговоркой. Рядом возможно упоминание праздника. В сюжете часто чувствовался намёк на предстоящее веселье и застолье. Этим и объясняется выбор пословиц, в которых фигурируют рюмки, чарки и ковши. И всё же даже в такой композиции всегда сохраняется неизъяснимая лиричность, которую зачастую трудно передать и маститому живописцу. Неслучайно работы Елизаветы Бём коллекционировал Павел Третьяков.
В 1899 году художница работала над открытками, посвящёнными столетию со дня рождения Пушкина. Поэтому пушкинские строчки пришли и на её открытки с изображениями детей. Однако для иллюстрации мы выбрали открытку с фрагментом стихотворения другого русского поэта. Фраза «Раз в крещенский вечерок девушки гадали» взята из «Светланы» Жуковского. Существует и другой сюжет на эту же тему, для которого взят фрагмент подлиннее.
При всём очаровании детских образов на открытках Елизаветы Бём наивно было бы полагать, что её ребятишки слеплены из сахарной ваты. Часто детские лица искажены грустью или печалью. А образ «Рождественского буки», показанного выше, просто пропитан неведомой нам трагедией. Вглядываясь в сюжеты открыток, можно ощутить, что перед нами из кубиков, дарящих яркие и сказочные иллюзии, собрана вся реальная и великая Россия, охваченная и застарелыми горестями, и внезапным импульсивным счастьем.
После Октябрьской революции прежние праздники утратили актуальность вместе с открытками, которые их сопровождали. В 1929 году страна Советов отменила Рождество. А Новый год вернули в состав общенациональных праздников только в 1935 году. Вместе с празднованием и вернулись и поздравительные открытки. Но их сюжеты уже отражали новые времена. Переиздавать открытки Елизаветы Бём стали с наступлением Перестройки, где-то уже в конце 1980-х гг. Однако мода на ретро быстро вернула популярность поздравительным миниатюрам художницы. Сейчас работы Елизаветы Бём часто являются жемчужинами экспозиции новогодних открыток или становятся самостоятельной экспозицией. Познакомиться с творчеством создательницы многочисленных детских образов поближе позволит иллюстрированный каталог открыток «Художница Елизавета Меркурьевна Бём». На его страницах приведены описания 361 работы художницы, большая часть которых показана иллюстративно.
