Словосочетание «часы идут» по отношению к работающему часовому механизму стало настолько привычным, что почти никто не задумывается, куда это идут часы, и чем именно, и откуда вообще взялось это выражение. Филологи не могут прийти к единому мнению, когда именно в разговорной речи часы «пошли». Кто-то связывает это с размеренным тиканьем часового механизма, сходного со звуком шагов. Другие считают, что это выражение появилось при взгляде на качающийся маятник, который словно ходит туда-сюда. Не подлежит сомнению лишь то, что небольшие стенные механические часы упрощенного устройства с гирями называют «ходики».
История ходиков в России
Достоверный письменный источник датирует первое появление часов на Руси 1404 годом, удостоверяя установку на башне московского дворца великого князя Василия Дмитриевича часов с боем. История сохранила даже имя первого часовщика: им был афонский монах Лазарь Серб. На протяжении следующих нескольких веков часовое дело в стране развивалось неторопливо. В страну завозили редкие механизмы из Европы, которые становились достоянием знати. Русские мастера могли скопировать заграничный механизм, но эти попытки были единичными, так как создание подобной копии требовало больших денег. На изготовление больших часов мастер мог потратить несколько лет, а то и всю жизнь. После петровских преобразований в начале XVIII века ввоз часов в Россию возрос. Увеличилось и количество часовщиков. Россия задумалась и собственном часовом производстве. В 1769 году под патронажем государства создаются часовые фабрики в Санкт-Петербурге и Москве. Москва, лишённая столичного высшего общества, не могла обеспечить мастерскую потоком заказов, и та закрылась, не просуществовав и десятка лет. Иное дело было в Санкт-Петербурге, где изготавливались наградные часы. Получить такую награду, изукрашенную декоративной отделкой и бриллиантами, было очень почётно. В домах богатых людей также появлялись напольные и настенные часы. Но массовым явлением их было назвать нельзя. Скорее, каждый такой механизм был диковинкой, способной поразить гостей и подчеркнуть престиж хозяина.
Положение изменилось в XIX веке, чему поспособствовала таможня. Часы тогда относились к предметам роскоши, поэтому облагались высокой пошлиной. За часы в стальном корпусе пошлину брали в размере 1 рубль 30 копеек. Если же корпус был изготовлен из золота пошлину поднимали до 6 рублей 30 копеек. Но части механизма спокойно можно было ввести в Россию, уплатив 75 копеек за фунт деталей. Поэтому западные фирмы организовывали в России цеха по сборке. Убедившись, что особых сложностей в этом деле нет, кустарные мастерские стали открывать и народные умельцы. Указывается, что одним из видов маятника когда-то были и две «ноги», движущиеся в противоход друг другу. Именно они могли поспособствовать названиям «ходики» или «ходунцы», которые потом перешли и на все настенные часы в целом.
У насъ въ Россiи дешевые и грубые стѣнные часы, такъ называемыя «ходунцы» или «ёкальщики», изготовляются кустарями въ деревнѣ Шараповой, Звенигоровскаго уѣзда, Московской губернiи.
Символическое проникновения часов с Запада зафиксировано горделивой надписью: «Первая в России фабрика часов Л. Хмелевского, Лодзь», так как на то время этот польский город входил в состав Российской империи. Совместное предприятие там открыли Л. Шевахович и Л. Хмелевский в 1879 году. Фабрика выпускала настенные часы, откуда они развозились по западным регионам и центральным губерниям России. На местах им давали прозвища «будка», «регулятор» и «ходики». Постепенно число рабочих выросло до полутора сотен, а ежегодное количество – до 65 000 штук. В зависимости от сложности механизма и его отделки часы продавали по цене от полутора до 36 рублей. Стоимость большинства ходиков укладывалась в два или три рубля, ориентируясь на небогатые семейства. На циферблатах рисовали милые деревенские пасторали или семейные портреты российского самодержца. Часы были и награждены медалями выставок, что подтверждают указания на циферблатах («Киев 1897 - серебряная медаль», «Всероссийская выставка 1896 – похвальный отзыв» и т.п.).
Однако куда раньше Лодзевской фабрики свой небольшое часовое производство неподалёку от Москвы в селе Шарапово открыл Герасим Афанасьев. Начинал он, можно сказать, с нуля. В его распоряжении был лишь токарный станок, работавший от непрестанного движения ногой, и делительная машинка для нарезки зубьев, которую, изучив доступные аналоги, придумал сам мастер. Помощь ему оказывал крестьянин Пётр Егоров, ранее работавший в оптическом заведении купца Московского, занимавшегося также выделкой часов (г. Москва). По разным сведениям, начало работ относят к 1860 году. Через полтора десятилетия, в 1875 году, добившись выпуска 1500 часов год, Афанасьев вкладывает 25 рублей в развитие производства, закупив машины и создав ученическую школу, что позволило открыть полноценную часовую мастерскую. Попутно появились и сопутствующие столярные мастерские, ведь механизмам нужен был красивый корпус. Производство расширяется: Афанасьев уже использует пресс для штамповки колес и маятников, а циферблаты ему печатают и на бумаге, и на жести. По исследованиям 1914 года в «афанасьевской» мастерской уже было 56 рабочих. Теперь годовое количество производимых там часов равнялось 30 тысячам.
Мастерская Герасима Афанасьева стала корнем для развития кустарного часового промысла в Звенигородском и Волоколамском уездах. «Ёкальные мастерские» образовались ещё в девяти дворах села Шарапова. Среди них объёмами выделялась фабрика Василия Ильича Платова. Кроме Василия Платова изготовлением часов в Шарапово занимался и его младший брат – Степан Платов. Производству способствовала близость Москвы, хоть и не такой богатой, как столица, но всё же более обеспеченной, чем отдалённые районы страны. Среди подмосковных часовых кустарей можно выделить Алексея Дмитриева. Большой объём также выдавли мастерские Б. Рейнина, П. Мореля и М.С. Родионова. Последний сумел довести производство до уровня фабрики, располагавшейся в Зарядье. После революции Высший совет народного хозяйства (ВСНХ) детально проанализировал состояние часового промысла, чтобы понять общую картину для формирования государственного производства часов в масштабах страны.
В довоенное время в России было налажено производство почти исключительно часов крестьянского типа, так называемых ходиков. Этих часов, примитивных по конструкции, выпускалось ежегодно свыше 1 500 000 штук на сумму около 1 500 000 руб. Производством этим занимались небольшие фабрички Рейнина, братьев Дмитриевых, Родионова и другие, а также кустари Шараповская артель, Волоколамский уезд и другие. В общем можно сказать, что существовавшая потребность в этих часах главным образом крестьянского рынка удовлетворялась полностью внутренним производством. Более сложные часы этого же типа скворечницы, кукушки и прочее, ввозилось из заграницы на весьма значительную сумму. Так, например, по данным треста Точной Механики, за 1913 год этих часов было ввезено на 1 500 000 руб.
Успешный Шараповский часовой промысел привёл к тому, что из соседних селений мастеровые перебирались в Шарапово, где платили больше, чем если собирать часы в одиночку. Тем не менее, ошибкой было бы думать, что труд часовщика был лёгким. Например, ученики вставали уже в 4 часа утра, чтобы подготовить рабочие места для мастеров, а заканчивали работу вместе со взрослыми в 9 или 10 часов вечера. Шараповские мастера снабжали недорогими ходиками почти всю Российскую империю. Примерно половина часов поступала в Москву, маршруты второй половины порой уходили даже в Сибирь. Распространению Шараповской часовой продукции сильно поспособствовало участие во всевозможных выставках. На ходики мастерских Афанасьева клеили этикетки с изображением медалей и пояснениями: «За выставку в Париже», «За выставку (Нижний Новгород 1896 г.)», «За выставку в Харькове 1887 г. Похвальный лист» и т.д. Общий ежегодный объём Шараповской продукции к 1913 году достиг 95 000 часов. На фабрике Платова успешно ввели разделение труда по специальностям. Появились штамповщики, сборщики часовых механизмов и корпусов, изготовители гирь. Вязанием цепей, в основном, занимались женщины. Для отделки корпусов приглашали краснодеревщиков, работавших с деревом, и художников, расписывающих циферблаты или передние панели.
В 1911 году коренную модернизацию провела московская фабрика Дмитриева, располагавшаяся по адресу Даев переулок, 14. В её персонале числилось до полусотни человек, что позволяло ей выпускать ежемесячно 1250 простейших ходиков и около полутысячи настенных часов с более сложным механизмом (часы с боем). Вместо ножных токарных станков установили новые машины, работу которых обеспечивала механизированная энергия. Но ручной труд никуда не делся: сборка колёс в цепочку единого механизма продолжала осуществляться вручную. Чтобы сократить издержки на зарплату, на работу принимали женщин или детей, чей труд оценивался дешевле. Если мужчине ежемесячно надлежало платить от 25 до 30 рублей, то женщина при десятичасовом рабочем дне получала за него от 50 до 60 копеек. Конечно, часы делали не только в Москве или Шарапово. Определённых успехов достигли часовщики Ярославля, Томска, и Нижнем Новгорода. Но и там часовым промыслом занимались либо в кустарных мастерских, либо на небольших фабриках.
В какой-то период государство решило поддержать часовое производство и в столице, для чего в 1900 году открыло механико-оптическое и часовое учебное заведение. Для руководства пригласили профессора Н.Б. Завадского. В первые годы начинанию сопутствовал успех, что подтверждает Большая золотая медаль одной из международных выставок новейших изобретений. Но в 1913 году, сославшись на отсутствие средств, Завадскому в финансировании частично отказали, что не позволило создать при школе полноценную часовую фабрику. Впрочем, начинание не пропало даром, так как на базе этой школы уже при советской власти открыли часовой техникум.
Советские ходики
После победы Революции часовой промысел не остался без присмотра, отправившись в ведение Агентства часов, которым управляла ВСНХ. В 1920 году оно реорганизовано в Главное управление точной механики (Главточмех), далее переименованное в Гострест Точмех. Невзирая на послевоенную разруху, мастерские в Шарапове продолжали работать, пока не попали под надзор государственных органов.
Ходики — вещь хорошая, и мы их производим в большом количестве, но колхозника и рабочего уже не удовлетворяют.
Появляется «Государственная фабрика стенных часов в селе Шарапово», призванная организовать всех Шараповских кустарей в единый трудовой коллектив. На циферблатах и лицевых панелях ходиков появляются революционные сюжеты и советская символика. Подкосило часовые артели села Шарапово создание Второго Московского часового завода. Как в XIX веке организация мастерских способствовала перетеканию кустарей-одиночек в Шарапово, так теперь заводской труд при надёжной государственной зарплате обеспечил перетекание хороших мастеров в Москву. Оставшиеся артели уже ни объёмом, ни качеством не могли соревноваться с массовым производством.
Часовой механизм постепенно усложнялся, гиревые ходики стали казаться анахронизмом, уступив место часам с подзаводом, ход которых обеспечивала пружина. Тем не менее с 1930 по 1937 годы Гострест Точмех завод «Авиаприбор», артель «Точные часы», Второй Московский часовой завод и несколько других предприятий произвели больше 23 000 000 часов-ходиков. Появлялись часовые заводы, производящие ходики и в других городах, например, в Орле. Показательна история создания Сердобского завода (Пензенская область). В ноябре 1943 года Приказ Народного комиссара минометного вооружения СССР № 404 об организации в городе Сердобск производства, которое могло бы обеспечить массовый выпуск как будильников (до 400 тысяч штук в год), так и настенных часов на базе того же механизма (до 100 тысяч штук в год). Базу новому предприятия обеспечивало оборудование, вывезенное из Второго Московского и Чистопольского часовых заводов.
Первыми часами Сердобского завода как раз и стали гиревые ходики. Директором и начальником строительства будущего завода назначают молодого хозяйственника-практика Г.Д. Солдаткина. Главным инженером утверждают переведенного в Сердобск из Пензы инженера И.Н. Калинкина. В начале 1950-х гг. ассортимент расширяют за счёт усложнения механизма, начав выпуск часов с боем и часов с кукушкой. Далее здесь осваивают выпуск модели, ставшей невероятно популярной среди широких слоёв: у нарисованной на панели кошки по глазам-прорезям бегали в такт часам чёрные зрачки. В оформлении циферблата применяли традиционные для того времени мотивы: колхозную жизнь, «шишкинских» медведей (фрагмент полотна «Утро в сосновом лесу», которое И.И. Шишкин написал в соавторстве с К.А. Савицким), сюжеты басен Крылова или русских народных сказок.
Художественный стиль постепенно находил свой путь и совершенствовался, так совершенствовались и технологии. От дореволюционной хромолитографии перешли к прогрессивной металлохромии. Для сравнения мы поместили выше три варианта одного и того же сюжета «Конёк-горбунок», но выполненные в 1950-е годы (слева), в 1960-е годы (в центре) и в 1970-е годы (справа). Панель с героями «Конька-горбунка» входила и в состав политехнического конструктора, владелец которого в процессе сборки осваивал и смазку механизма, и его регулировку. Ведь недаром же этот тип часов называли азбукой для начинающего часовщика. Гиревые ходики выпускали по стандартам производства приборов для измерения времени ГОСТ 720–41 и ГОСТ 720–50. Датой окончания действия последнего было 1 января 1979 года.
Часы-ходики. Технические особенности
Почему ходики имели такую бешеную популярность? Потому что любой человек, мало-мальски разбирающийся в механике, мог их починить. Сердцем часового механизма ходиков служит ангренаж, называемый также «колёсная передача», так как в нём объединены зубчатые колёса с трибами. Поясним несколько названий, необходимых для понимания работы механизма ходиков:
- поводок – передаточный элемент с отогнутой петлёй, при помощи которого импульсы со скобы, предназначенной для поддержания колебаний маятника, уходят на маятник;
- триб – зубчатое колесо с малым числом зубьев, намертво насаженное на ось непосредственно под одним из колёс ангренажа;
- платина - несущая деталь в виде пластины для монтажа комплектующих часового механизма. На платине имеется определенное количество отверстий и углублений, с помощью которых производят крепление винтов и осей шестеренок.
Часы, в механизме которых используется маятниковый регулятор, так и зовут «маятниковые». Простейший тип маятниковых часов – это и есть ходики с гиревым двигателем. Кинематическая схема гиревых часов ходиков приведена ниже:
Ход часов обеспечивается тяжестью гири, подвешенной на цепь. Механизм устроен так, что одно из звеньев цепи всегда находится на металлической звёздочке, находящейся за срединным колесом. Цепь не соскакивает, так как закреплена парой боковых шайб, а также трёхлепестковой пружиной, играющей роль запирающей собачки. Часовщики этот узел ласково называют «блочок». Конструкция подразумевает, что он свободно вращается на втулке срединного колеса, неподвижно закреплённого на оси триба минутной стрелки. Триб получил такое название, потому что минутная стрелка насажена на его конец.
При опускании гири цепь прокручивает звёздочку по часовой стрелке, при этом вращается весь блочок. Так как срединное колесо имеет прорези (окна), лепестки пружины, попадая в них, заставляют вращаться и само колесо. Соответственно круговое движение в том же направлении совершает и ось с минутной стрелкой. Механизм устроен так, что эта ось делает один оборот в час. Движение передаётся трибу минутной стрелки, а через него на вексельное колесо и его триб. Это обеспечивает поворот часового колеса, число оборотов в 12 раз меньше, чем у триба минутной стрелки. Поэтому часовая стрелка, насаженная на втулку часового колеса, совершает всего два полных оборота в сутки. Срединное колесо заставляет вращаться и триб промежуточного колеса, откуда движение передается на триб анкерного колеса. Анкерное колесо со специфическими зубьями передаёт движение на скобу, предназначенную для поддержания колебаний маятника. Также скоба периодически подтормаживает и освобождает анкерное колесо. Со скобы через поводок импульсы идут на маятник – своеобразную конечную точку этого пути.
Завод ходиков осуществляется поднятием гири. При этом звёздочка вращается против часовой стрелки, увлекая за собой блочок. Однако её конструкция такова, что трёхлепестковая пружина при этом направлении движения проскальзывает лепестками по поверхности спиц срединного колеса.
Посмотрим теперь не на механизм, парящий в воздухе, а на конструкцию в сборе, чтобы понимать реальный внешний вид часов-ходиков. На иллюстрации ниже показана часовая механика, если смотреть на неё со стороны, противоположной циферблату.
На этой иллюстрации заметны те самые своеобразно устроенные зубья анкерного колеса. Такое исполнение позволяет им нажимать на плоскости скобы, передающей импульс на маятник. К оси скобы прикреплена изогнутая стальная мягкая проволока – поводок, через петлю которого проходит удлинитель маятника, подвешенный на качелях. Колёса и платины ходиков обычно делают из латуни, тогда как оси и трибы – из стали. Трибы бывают цельные, изготовленные фрезерованием, и сборные - из стальных полированных штифтов. Иным мастерам хотелось добавить очарования своему изделию, и они подвергали платины дополнительной обработке. Поэтому, вскрыв ходики, на платинах можно найти разнообразную гравировку. Так, концентрические круги с наложением друг на друга, мастера называли «перлаж». Разумеется, на дешёвых ходиках повстречать узорчатую платину куда сложнее, чем на часах для богатых покупателей.
Самые красивые часы-ходики
Маятниковые часы могут быть не только простейшими ходиками, но и механизмом с дополнительными устройствами. Если они отбивают наступление часа, то перед нами часы с боем. Если над циферблатом имеется окошко, из которого в определённое время появляется птичка, это часы с кукушкой. Эти два вида часов тоже иногда причисляют к ходикам, потому что их роднит маятниковый ход. Посмотрим на самые красивые ходики советского производства.
Агитационные ходики когда-то выпускал Гострест Точмех завод «Авиаприбор». Выполнены они в стилистике плакатов первых лет советской власти, отражая преимущества новой жизни, наступившей для трудового народа. На передней панели подборка символов тех лет: краснозвёздочный паровоз с лозунгом на боку, массовая демонстрация трудящихся с транспарантами, новые корпуса фабрик и заводов.
Ходики, выпущенные московским кооперативным товариществом «Точные часы» тоже можно отнести в разряд агитационным. Сюжет посвящен актуальной на тот период теме – смычке города с деревней. Бригада городских энтузиастов приехала ликвидировать неграмотность. В правом нижнем углу ещё один символ тех дней – «железный конь» (трактор).
Ходики московского Гостреста точной механики показывают нам тот же сюжет смычки города и деревни в другом ключе. «Город» символизирует авиация на службе народа. «Деревню» - поля, которые опыляет самолёт «Авиахима».
К 46-летию Великого Октября (1963 г.) Сердобский часовой завод выпустил ходики с революционными сюжетами. На самом циферблате изображён знаменитый крейсер «Аврора» на фоне Петропавловский крепости. На панели запечатлено главное событие того октябрьского дня – штурм Зимнего дворца решительно настроенным народом.
Ходики «Семь гномов». Их производил всё тот же Сердобский часовой завод, но уже под маркой «Маяк». Такие часы чаще всего украшали детскую комнату. Возможно, многие вспомнят часы с подобным оформлением (фон и раскраска гномов могли быть различных цветов) на стене своей комнаты или в квартире у кого-нибудь из друзей.
Гиревые часы должны были остаться в прошлом. Но время для них словно повернулось вспять. Теперь ходики зачастую снова собирают индивидуально, а их корпус подчас может поразить изысканностью и роскошью. Богато изукрашенные ходики с изящными гирями красиво дополняют интерьер богатых квартир. Но всё же и простенькие домашние кухонные часы частенько по привычке ласково продолжают звать «ходики». Так в разговорной речи поздние монеты СССР называли «медь» и «серебро», хотя чеканили их из латуни и нейзильбера. Наверное, слово «ходики» так и останется в лексиконе одним из синонимов общего понятия «часы» в память о недорогом незатейливом механизме, которому ход давала гиря, скрытом панелью с яркой росписью, отражающей не только агитационные сюжеты, но и подлинно народные мотивы.
